Грани сумерек
Шрифт:
А, ну да, конечно. Она при жизни ведь как раз в тех кругах вращалась. Времени прошло немного, вот она и подхватилась, услышав знакомую фамилию.
– Эволюционирует Осьмянин, как и положено, – подытожил Николай, который Жанну, ясное дело, не слышал. – Но то хорошо, что мы это сейчас выяснили, а не после, до того, как кто-то умер.
– Да почему ты решил, что это именно он? Почему не кто-то другой? Или бедняга, руками которой он модельку
– Говорю же, ничего она не помнит, черное пятно. А вот другая бедолага, которая не так давно прямо на подиуме с себя всю одежду сняла, а после в народ отправилась с призывами к свальному греху, вспомнила голос, который звучал в ее голове тогда, когда она себе не принадлежала. И сразу его узнала. Фигня в том, что у нее с Осьмяниным в свое время возник крепкий конфликт из-за одного небедного мужичка, близкого к миру моды, каждый из них на него свои права предъявлял. Так что спутать она ничего не могла, хотя сама в случившееся особо не верила. Списывала все на застарелую усталость и нервное расстройство.
– Слушай, я про этот случай в Сети читал. И даже фотку видел. Там еще говорилось о том, что эта модель таким поведением на показе, по сути, себе профессиональный приговор подписала. Мол, да, шокирующее поведение в этом бизнесе явление нередкое, но не настолько же?
– И она не первая, у кого карьера за последние полгода полетела ко всем чертям. Еще были истерики, падения в зал, драки с модельерами, странные откровения журналистам и так далее. Просто раньше все эти случаи носили достаточно локальный характер, потому в поле нашего зрения не попадали.
– Осьмянин, Осьмянин, – пробормотала Жанна. – Что-то очень знакомое. Глянуть бы на него.
– Коль, у тебя фотография этого подиумного злодея есть? – поинтересовался я у гостя.
У меня в досье она тоже имелась, но, во-первых, мне было лень идти за ноутбуком, во-вторых, пришлось бы делиться всей информацией с Нифонтовым. Нет, я это делаю, но дозированно, кое-что приберегая исключительно для личного пользования.
– Есть, – кивнул тот, достал смартфон и через пару секунд показал мне его экран. – Вот, смотри.
Ну, не совсем он и фрик, этот Антуан. На вид нормальный парень лет тридцати с гаком. Прическа немного странная, ну так и сфера личного применения у него была такая, в которой чем ты чуднее, тем востребованнее.
– Так это Гнус! – взвизгнула Жанна. – Точно-точно! А что, выходит он тоже скопытился, да?
– Гнус? –
– Потому что он такой и есть, – ткнула пальцем в экран девушка, причем после этого фотка перелистнулась, и на следующей я увидел селфи, на котором Николай находился щекой к щеке с какой-то улыбающейся девушкой, и это была не Людмила. Я его подругу-ведьму хорошо запомнил, хоть и видел ее всего пару раз, и то несколько лет назад. Просто реально красивая девушка, глаз не отвести.
– Я так понимаю, мы уже общаемся не вдвоем, а втроем? – мигом убрал телефон в карман оперативник, как видно смекнувший, что я увидел снимок, не предназначенный для моих глаз. – Верно же?
– Верно, – подтвердил я. – Тебя это не слишком смущает?
– Да нет, – изобразил на лице некую гримасу Нифонтов. – Нормально все. Просто обычно я с этими сущностями немного в другой плоскости, скажем так, сотрудничаю.
– Знаю, как ты сотрудничаешь, – язвительно процедила Жанна. – Последнюю нежизнь у таких, как я, отбираешь.
– Так почему Гнус? – повторил свой вопрос я. – Подетальнее объясни, будь добра.
– Да человек он был дрянь, жадный и подлый. А журналист, наоборот, хороший. Его колонки куча народу читала, в том числе и профи из нашего бизнеса, вот он девчонкам карьеры и ломал, писал про них разные мерзости. Мешает тебе кто-то, зашли Гнусу денег, и все, дело сделано. Не наверняка, конечно, но с высокой долей вероятности. Плюс у него всегда можно было разжиться настоящим голландским «быстрым». Половина наших у него затоваривалась.
– Чем?
– Амфетамины, – пояснила девушка. – Препараты для расширения сознания. Что ты так на меня смотришь? Знаешь, как мы все уставали?
– Интересно девки пляшут. Что еще расскажешь про этого многогранную, как выяснилось, личность?
Для Николая информация о том, что покойный Осьмянин, помимо всего прочего, еще барыжил наркотой, промышлял сводничеством и мутил какие-то совсем гнилые темы, связанные с порнографией довольно жесткого пошиба, оказалась новостью, так далеко в прошлое нашей новой мишени он не забирался.
– Спасибо вам, барышня, – обратился он к Жанне, которую, разумеется, не видел. – Помогли.
– Бог подаст, – недобро усмехнулась та. – А Гнусу я гвоздик в голову с радостью что живому, что мертвому заколочу. Он же и по мне тогда хотел пройтись в своей колонке, уже и статью написал.
Конец ознакомительного фрагмента.