Грани существования: Жизнь без права умереть
Шрифт:
Оставшиеся пара пёсилей поспешила ретироваться, в виду потери преимущества в численности. Преследовать их я не стал, а лишь ускорено зачистил пятачок в пятьдесят метров от других монстров, это даст минимум минуту спокойствия, а минута здесь равносильна часу в моем прошлом мире.
Пока я споро разделывал собак, стараясь оставить чистым мясо, девушка пришла в себя. Ее взор был слегка мутноват.
— Ты. — Показал я пальцем в нее. — меня. — Указал на себя. —понимаешь?
Красавица вздрогнула, непонимающе уставилась на меня и попыталась отползти
— Ясно. Не двигайся, я друг. — Попытался, как можно дружелюбнее улыбнуться ей и медленно подошел. Протянул кусок мяса.
— Ешь. Еда. — Та не отреагировала, лишь плотнее вжалась в тушу мертвого кентавра.
Я показал пример, откусив кусок свежатины испачкавшись в крови монстра, а после показал на ее раны. Моя новая знакомая перевела ошарашенные глаза с меня на свою культю, а после на ногу. Скривилась от снова нахлынувшей боли и прижала обрубок к груди. Снова ткнул куском мяса в ее сторону.
Вот вроде понимание появилось в ее взгляде, потому как девушка позеленела. Я снова повторил.
— Ешь.
На этот раз болезную все же вывернуло. Я не стал больше настаивать, а вновь пошел зачищать монстров. Минута, отведенная нам, истекла, и те подошли к границе нашей безопасной зоны. Одухотворенный появлением разумного спутника, я справился с зачисткой в два раза быстрее, и на этот раз радиус удвоил. Так что минуты две я выиграл.
Когда я вернулся к девушке, та пыталась уползти. Судя по тому, что она копошилась в жиже кишок, крови и грязи, активно блевала, ей сие идея начала казаться идиотской.
Пришлось подхватить девушку на руки и уложить на место. Вся в этой грязи она не была такой же притягательно красивой, но выбирать не приходится. Я подобрал лоскут ветоши, что использовал для перевозки и протянув здоровую руку раненой. Та не стала отказываться, и принялась оттирать грязь с лица.
— И что мне с тобой делать? — пробормотал я, подняв к небу глаза.
На мое удивление, девушка повернула ко мне голову.
— Так ты умеешь говорить?
Амазонка
Как это могло случиться? Чем я прогневала богов? Почему великая мать решила принести в жертву именно меня?
Все эти вопросы я задавала, захлебываясь в слезах лежа на жертвенном алтаре. Раз в десять лет, одну из девушек по случайной жеребьёвке приносили в жертву темному божеству, что скрывал наш мир, от мира внешнего. По правилам, девушек, не достигших двадцати лет, не трогали, поэтому я не особо переживала, так как двадцать мне исполнилось только сегодня утром.
Никто не мог поверить в то, что сегодня участь жертвы выпадет именно мне. Моя мать хотела предложить себя, но жрица была непреклонна. Закон, что установил Бог, не имеет иной трактовки. Поэтому пришлось смириться.
Я была в шоке, не верила и не хотела умирать. Я же только начала жить! Я не успела даже украсть собственного мужчину, неужели мне суждено умереть девственницей?! Старшие столько
Вот лестница на алтарь, меня ведет арьергард из стражниц. Ноги, руки и шея закованы в тяжелые цепи. По щекам текут слезы. Я ничего не понимаю. Мне страшно, все тело трясет, а ноги подгибаются. Меня подхватили сильные руки и поволокли на пьедестал.
Когда мое тело закрепили на алтаре, слез уже не осталось. Мое тело колотила нервная дрожь. Я умоляла жрицу смилостивиться, говорила, что это ошибка, а та лишь морщилась.
Длинная молитва во слава Богу, для меня пролетела словно одно мгновение, я пыталась прожить каждую отведенную мне секунду. Я смотрела в глаза женщине что занесла надо мной клинок, и кричала проклятия. Я устала умолять, я ненавидела всех их, и особенно этого Бога, во славу которого меня убьют.
Последний раз блеснул кинжал в закатном свете, и я вскрикнула в последний раз, чтобы повторить свой крик в аду.
Именно с пристанищем демонов у меня ассоциировалось это место. Полчища монстров убивали друг друга от горизонта и до края закатного неба. Под ногами хлюпала грязь — смесь крови и частей тел поверженных чудовищ. Я стояла шокировано, сжимая в руках два вычурных клинка, покрытых кровью и ржавчиной.
А дальше этот кошмар коснулся и меня, с утробным ревом в мою сторону кинулся огромный монстр с головой быка. Он замахнулся в мою сторону огромной каменной дубиной, парировать такой удар было бы глупо, и я как на тренировках увернулась перекатом, измазавшись в грязи.
Вступать в бой было глупо, поэтому я побежала. Снова и снова уходя от ударов чудовищ, я с ужасом поняла, что за мной бегут уже десяток этих образин. Все, кто был рядом, бросали сражение между собой и нацеливались в мою сторону.
В какой-то момент, путь мне преградили люди с телом коня в броне. Они выставили пики своих копий и попытались меня на них насадить, но мне удалось извернуться. Лишь один глубокий порез на ноге отозвался острой болью, что породил во мне болезненный крик. Вспышка боли застелила глаза, но слух уловил далекий грохот, будто огромная скала упала в море. А дальше был ужас от понимания, что пришел мой конец. Меня окружили быкоголовые и замахнулись для последнего удара. Я только и смогла что подставить клинок под удар, который отсек мне кисть.
Дальше жуткий сон взорвался кровавыми ошметками, будто алый закатный мир на мгновение перекрасился в кроваво красный. Мое сознание заволок дурман небытия.
Дальнейшее пробуждение было ужасным. Меня всю трясло, верх менялся с низом. От особенно резких движений болело все тело, особенно раны. Я приоткрыла глаза и увидела мужское лицо. Лицо было красиво, черные длинные волосы развивались за спиной словно флаг на поле боя.
Мужчина крепко сжимал мое тело, и куда-то целеустремленно бежал. Ни одна скула на его лице не дрогнула, лишь хаотично движущиеся зрачки пугали до мокрых трусиков. Не может у нормально человека быть таких глаз.