Грани ветра
Шрифт:
Стоило мне на секунду остановиться, как по мне нанесли слаженный удар. То, что расстояние с километр никого из князей не смутило. Да и мастера некоторые присоединились. Я не мог описать их слаженный удар. Выглядело это, как океан, который обрушился разом на меня. Черный, густой, смертоносный и очень быстрый.
Вся эта мощь не была настоящей атакой. На таком расстояние десяток раз успеешь среагировать. Но это было предупреждение, вызовом. Глупым, как по мне.
Я увернулся, отлетел назад и пошёл крушить всё подряд.
Им
Я успел разрушить несколько десятков курганов, уничтожить восемь марширующих полков, когда армия от перекрестка оттянулась и за мной выдвинулись князи. Сначала они выскакивали внизу из плана тени и пытались меня сбить. Потом выпустили летающих тварей, но недостаточно быстрых, чтобы посоперничать со мной. Призвали мертвых духов, похожих на привидения, которые с догонялками справлялись гораздо лучше, но быстро умирали от молний.
В какой-то момент, почувствовав, что оборона у грани растянулась, я поднялся в небо и достал ядро, которое таскал в пространственном кармане. То, пусть и не разогналось до максимума, но рвануло так, что мне сразу два уровня прилетело.
Там выжили князья и сильные мастера. Я попытался поймать одного из князей, замуровать его под землей, но не тут то было. Тот легко ушёл в тень, проигнорировав мою ауру и скрылся. А два других нанесли по мне удар и попали впервые за всё то время, что я нахожусь здесь.
Часть урона я принял на ауру, другую часть на щиты и третью часть сдержала личная броня. Ух...
Я вырвался и несколько минут просто летал, восстанавливая силы. Как восстановился, то запустил череду моделирований, чтобы разобрать будущие столкновения. Я ведь не просто так там скакал, а кидал сканирование на всех серьезных противников.
Теперь и продолжить можно.
— Сколько он там уже? — спросил Герман.
— Шесть часов, – ответила Марта.
Они стояли на перекрестке, готовые к чему угодно. Когда прописывали план битвы, то учитывали, что проблемы могут прийти откуда угодно. Клан может понести серьезные потери в мире смерти, мертвяки могут вырваться наружу и захватить перекресток, кто-то другой может сделать свой ход и ударить в спину. Точнее, уже ударяли несколько раз.
Люди получили наглядное подтверждение, что за перекрестком продолжают присматривать, не смотря на барьеры из камня, и стоило завязаться серьезной битве, как из нескольких граней вышли войска. Хорошо, что часть клана дежурила как раз на этот случай и парочка ядер убедили, что лучше сюда не лезть.
— Что-то долго, — хмурился Герман.
— Расслабься, ученик, — бросил, не поворачивая головы Кант.
– Сложно, — ответил воин.
— Ты просто до конца не осознаешь, на что способен твой лидер.
— На что?
– - тут же спросила Марта.
– У вас, детей системы, есть своя градация силы. Новички, адепты, иерархи, мастера, князья и боги. В нашем
– Эрнест что-то такое упоминал, но без подробностей, – ответила Марта.
– Демоны – это не то, что вы можете представить. Их нельзя назвать абсолютным злом, хотя они ближе всех подошли к этому определению. Если верить хроникам и описаниям, то они просто... другие. Не такие, как мы. Принципиально другая форма жизни. Если вы представите бога и муравья, то не найдете повода между ними для общения. Но и это сравнение – лишь малая часть того, насколько отличаются наши вееры от демонического. Все те, кто может сражаться, будь то воины или маги, делятся на два типа. Те, кто способен противостоять демонам, и те, кто пыль под их ногами. Последних называют посредственностью. Первых называют легендами. Учитель, чью школу я представляю – легенда. Его первые ученики... – Кант замолчал, обдумывая последующие слова, – Что-то среднее между посредственностью и легендами. О нас с вами и говорить нечего. Мы все здесь стоящие – всего лишь посредственности.
– А Эрнест? – тут же спросила Марта, ничуть не обидевшись на оценку. В отличие от Германа, который едва заметно напрягся.
– Он тот, у кого есть потенциал стать легендой.
– От чего это зависит?
– От воли, конечно же, – улыбнулся Кант, – Только она определяет, насколько далеко способен зайти разумный. Быть легендой – это творить невозможное. Кто из вас способен зайти туда, – указал мужчина на грань, ведущую в мир смерти, – И устроить там хаос? А выжить больше часа?
– Это не так просто. – задумалась Марта, прикидывая свои шансы.
– Да. Но это и отличает легенду от посредственности.
На этих словах Кант весь потянулся, хрустнул костями и стряхнулся. Его аура насытилась силой, те, кто стоял рядом, синхронно шагнули в сторону. Лишь Марта и Герман остались стоять на месте, хотя чувствовали тоже самое.
– Мой учитель сказал мне, что если я хочу возвыситься, мне надо отправиться с вашим лидером. Он как катализатор, создает вызовы. Оплата, учеба и всё остальное – это лишь мишура. Мой путь вёл к этому моменту.
– Что ты задумал? – Марта стала подозревать, но не решилась это сформулировать.
– Я хочу приблизиться к званию легенды, – ответил Кант на полном серьезе. – Скорее всего я умру. Если хотите, присоединяйтесь.
После этих слов он зашагал вперед, прямо к грани.
Герман и Марта переглянулись.
Несколько часов ушло на игры в кошки-мышки. Я пытался подловить князей смерти, они меня. Давно бы уже сошёлся с одним из них, или с двумя, но не с тринадцатью. К первой десятке подтянулись ещё – те, кто скрывался в тени. Они все держались рядом, в поле видимости друг друга и стоило ударить по одному, как остальные тут же набрасывались на меня.