Грани
Шрифт:
На улице с позавчера похолодало. Кое-где на земле искрилась изморозь. Лейла, вычистившая свой "Ханомаг" будто парадный выезд, стала готовиться к прогулке, как с дозорной башни по радио доложил Андрей, что приближаются пятеро псоглавцев верхом на своих крысищах с бивнями. Я накинул тёплый бушлат и пошёл к выходу, по дороге позвав Марину. Заодно пригласил Сергея, чтобы он посмотрел, кто кроме нас живёт в Зоне и некоторых связанных с ней местах.
Пока мы шли к воротам, псоглавцы уже подъехали. Я с удивлением узнал седого Барахая, важно восседавшего на матёрой буке с окованными бивнями. Он слез, фыркнул, выдохнув
— Не боись. Свои, — успокоил я Сергея. — Давайте, заходите, — я махнул рукой во двор. — Вовремя ты, Барахай, явился.
Псоглавцы, естественно, не могли приехать с пустыми руками. Они приволокли литров семьдесят кумыса и лепёшки. Барахай задумчиво разглядывал махину поместья.
— Откуда у тебя это всё?
— Не поверишь. Помнишь, ты мне рассказывал про женщину, которая участвовала в вашей войне? Мы нашли её дочь. Это подарок, за помощь. Это то самое поместье.
Лохматый вождь протяжно засопел, это выражало у них удивлённый и восхищённый присвист. Потянул крысу за поводья, сказал своим, чтобы располагались. Потом отозвал меня и Марину в сторону.
— Мы можем провести совместную разведку, Харальд? Я имею подозрения, что будет большая драка. Я хочу или убедиться в этом, или развеять свои сомнения. Если у тебя есть рисунок земель, я мог бы показать, что меня беспокоит больше всего.
— Разумеется. Есть у нас хорошая карта. Конечно, каменные стены не шатёр, но я приглашаю вас к нам.
Барахай пожал могучими плечами:
— Я сочту за честь войти в дом наследницы той, кто так помогла нам. И теперь это твой дом.
Его воины завели крыс во двор, те невозмутимо изучили его, шокировав новичков своей наглостью. Для них здесь везде были знакомые запахи — нас и нашей техники, а значит, здесь можно было чувствовать себя как дома. Барахай шагнул в дверь, немного пригнув голову, принюхался. Даже я составлял многие впечатления по запахам, ну а он и подавно.
— Здесь хорошо, — помотал он головой. — Очень хорошо.
И дальше молчал всё дорогу до наших апартаментов. Следом топал один из воинов, он нёс здоровенные бурдюки с кумысом, а лепёшки тащил сам вождь. Фрези, увидевшая гостей из окна, уже успела сбегать на кухню и принести свежего жареного мяса с зеленью. Барахай с порога расшаркался с моей подругой, едва не въехав головой в притолоку, когда распрямлялся. Я придвинул второй стол и расстелил на нём карту. Марина, схватившая горячий ломтик говядины, взахлёб перевела:
— Хорошая карта. Сам делал?
— Нет. Друг отдал. Он уходил и отдал.
Вождь понимающе кивнул, хотя я намеренно не стал делать никаких уточнений. Он, не откладывая дело в долгий ящик, посмотрел на угощение, вздохнул и отодвинул блюдо.
— Это подождёт. Извини, Фрези.
Барахай несколько минут внимательно рассматривал карту, сориентировался, потом ещё столько же водил по ней тёмным, тускло блестящим когтём. Сам отыскал наш новый дом и то место, где на территории Зоны был проход на земли псоглавцев. И почти сразу уверенно ткнул в сорок девятый и пятьдесят первый сектора, западнее нас километрах в ста тридцати — ста пятидесяти.
— В этих местах, как говорят
Я кивнул.
— Знаю. Мы их называем железноголовыми. Уже пришлось столкнуться с ними. И что они там, собирают силы или что?
— Хочу это выяснить. Они никогда не ходили большими стаями, а сейчас видели несколько почти в сто голов, может даже больше. И не только они на своих ходулях, есть устройства, похожие на ваши, некоторые больше и длиннее.
Я задумался. Похоже, баланс сил меняется. Или же кто-то хочет изменить его в свою пользу. У реки поведение железноголовых показалось мне каким-то неправильным. Я не профессиональный военный, но некое чувство подсказывало мне, что тот бой был… ну просто неправильным, несмотря даже на откровенную глупость американцев, это отдельный разговор. И вообще, такие силы, скапливающиеся под боком, не могут не беспокоить. Как мало у нас людей… Любая серьёзная осада, и нам капут. Мало техники и тяжёлого оружия. Нет авиации для серьёзной разведки. У нас вообще, кроме нас самих и кучки самоходного железа, почти ничего нет!
C урчанием вздохнув, я сказал:
— Да. Если для тебя два дня ничего не решат, то послезавтра отправимся.
— Мы подождём.
Сорок девятый сектор. Разведка. Харальд.
На широкой мягкой спине буки сидеть оказалось очень удобно. Я решил, что ради двоих, меня и Олега, гонять технику не стоит. Да и громко. Пройдя сто двадцать километров за полтора дня, мы остановились у отмеченной на карте тонким чётким пунктиром границе сектора. Пейзаж осенний, тёмные деревья и вялая серая трава, стылая вода в речке, огибающей холмы, у подножия которых мы устроились на ночёвку. Скоро снег ляжет, от силы через две недели. Зима и так на удивление задержалась.
Крысы улеглись кружком, от них, как от небольших печек, тянуло живым теплом. Псоглавцы запалили небольшой костерок, для ужина, а мы с Олегом, вымотавшиеся с непривычки, завернулись в толстые одеяла и устроились возле мерно колышущегося дыханием бока. Под тихий разговор наших лохматых друзей я незаметно заснул.
Второй сон по Вархаммеру.
Перед моими глазами медленно вращалась объёмная карта сектора. Волк Логан, виртуозно работая в воздухе пальцами, вывернул пространство в мою сторону. Для контрастности в рабочем поле проектора висела тёмная дымка…
…Гримнар за время, что мы не виделись, дослужился до легион-генерала и после дарованного Императором освобождения забрал меня вместе с чаптером к себе. Я помнил аудиенцию так, словно она была вчера. Я был приглашён именным вызовом, чего удостаивались очень немногие.
Императора я видел впервые. Его вестовой открыл дверь в личные рабочие покои и исчез, оставив меня наедине с высоким седым человеком, одетым в алое, золотое и белое. Цвета империи человечества. Плечи и рукава кафтана украшало скромное золотое шитьё. Волосы удерживал кожаный обруч с бляшками из светлого металла. Император возвышался за небольшим круглым столом с какими-то документами, его правая рука покоилась на пожелтевшем эльдарском черепе, лежащем на столе.