Граница горных вил
Шрифт:
— Понятно. Хорошо. С кем не бывает? Но лохмы-то тебе зачем? Невесте нравятся?
— Но я художник. Это как-то принято…
Ивор фыркнул что-то вроде «детский сад» и вынес приговор:
— Вот тебе ножницы. Намочишь волосы — отрежь примерно до ушей. Я завтра пришлю мастера, чтобы привел тебя в человеческий вид. Тедди тебя не дразнил?
— Да нет. Он вроде и не заметил.
— Или решил, что ты совсем больной. «Ку-ку». Ладно. Если тебя без моего ведома вдруг отправят в жилой ярус, закройся изнутри в своей каморке и никого не впускай. Понял? Никого.
— Спасибо. Драться я как раз умею, — сказал Андре, — только сил пока маловато.
За базу данных Ивор засадил его только с утра. И продержал на этом деле так долго, как смог, — месяца три.
Альбер все это время в подземелье не показывался и к пленнику интереса не проявлял. Как говорили, он вообще куда-то укатил — на «переговоры с деловыми партнерами». Только позванивал время от времени то одному начальнику, то другому, узнавал, как идут дела, и все. Это давало Андре шанс на выживание — так считал Ивор.
Отсутствие хозяина затягивало, например, покупку второго компьютера.
— Они откуда-то прослышали, что если два компьютера соединить, то будет уже сеть, — сообщил Ивор.
— Ну, будет, — отозвался Андре из-за горы отчетов. — И что же?
— А то, что сеть — это Интернет. Значит, ты сможешь выйти в него и на весь мир рассказать, что тебя украли. И еще что-нибудь расскажешь обязательно.
Андре повернулся от стола и уставился на Ивора.
— Серьезно? А что, надо попробовать. Если с двух машин можно — то почему с одной нельзя?
— Не говори глупостей, детка. Они шуток не понимают. Еще отнимут у меня последнюю машину — работай тогда…
На почве компьютерной сети и места обитания Андре между Ивором и генералитетом все это время шла позиционная война, причем Ивор сумел не сдать своих позиций.
— Почему парень не живет, как все, в камере?
— У вас в жилых блоках строгий режим: подъем, построение, выход на работу. Его нельзя нарушать. Разве не так?
— Так. Ну и что? Чем плох режим?
— А тем, господа, что парень мне нужен на подхвате в любую минуту. Надеюсь, вы хоть понимаете, что я свою работу под ваш режим подгонять не намерен?
— Но он у вас не дышит газом!
— Успеет надышаться. Спустится на общую работу — наверстает.
— А почему бы его сразу туда не послать?
— А кто дал разрешение и допуск? Хозяин не давал. У нас внизу все засекречено. Все работы с особым грифом.
— Но он у вас держит в руках данные об этих работах!
— А вы что-нибудь в моих данных понимаете? Нет? Вот и он не понимает. Он даже не знает, что мы производим. Механически набирает ряды чисел. Я рад, что есть на кого переложить эту рутину.
Последний аргумент — насчет того, что генералы сами ничего не понимают, — не блистал строгой логикой. Андре понимал многое из того, в чем генералы и не пытались разбираться. Однако эта мысль, по счастью, не закралась в их начальственные головы.
— А почему, господин Стрем, этот парень в рабочее время
— А потому что я практичный человек, господа, — вдруг усмехался Ивор. — Зачем искать и добывать где-то другую няньку, если есть этот парень? Я, может быть, выкуплю его у хозяина. Он заменяет штат учителей и хорошо воспитанную гувернантку. По крайней мере, все будет оплачено, не беспокойтесь.
— Вы о последствиях подумали?
— Конечно. Я выдам за него девчонку и передам им свои акции. Все равно тут останутся, куда им деться?
Тут Стрем коротко добавлял:
— Шучу. Если, конечно, парень выживет, а выжить тут у нас…
Стрем вытащил из дальних закромов свой старый, привезенный «с воли» тренажер, приказал Андре установить его и набирать силу так быстро, как только сможет. Андре, видя, что пакет с его вещами по-прежнему не под замком, спросил — тихонько, без нажима:
— Я привык в поясе работать. Можно взять?
— Можно, — кивнул Ивор. — Все, что берешь, потом клади на место.
Ремень работал, как и прежде, — в данном случае давал нагрузку. Однажды, в отсутствие Ивора, Андре провел и другой опыт. Надел кольцо и поиграл с Карин в мячик. Ремня на нем не было, но щит работал. Карин с визгом носилась по просторной детской, не замечая фокуса. Но прежде чем Андре успел обдумать происшедшее, на него стали рушиться события.
Глава 3
ВЫЯСНЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ
В дверях возник встревоженный, сердитый Стрем.
— Что тут у вас за визг? — спросил он строго.
— Да вот, скорость реакции отрабатываем, — ответил Андре.
Карин еще раз взвизгнула, поймав свой мяч.
— Быстро все положить на место! Хозяин требует меня к себе. Карин, отправляйся к Мейбл! Ты — вниз, в свою конуру — до построения. И запереться не забудь. На построение выйдешь. Все! Времени нет.
До построения оставалось часа два. Андре просидел их в камере на втором ярусе. Он изредка бывал там и раньше, в процессе кляузных перипетий между Стремом и генералами. Бывал даже на построениях, которые проводились трижды в день (развод на работу — смена — отбой). Бывал в трехразовой столовой второго яруса, где голодом не морили, кормили по научной схеме: чтобы сил оставалось столько, сколько нужно для работы. Еда, естественно, — противней не придумаешь, но дистрофией в самом деле никто в подземелье не страдал. Кроме того, здесь даже кое-что платили какими-то немыслимыми самодельными жетонами, подделать которые было, впрочем, нечем. На них можно было прожигать время от смены до отбоя — во-первых, в «салуне» и кое-где еще. Эта плата до какой-то (очень малой) степени стимулировала труд, а кроме того, ограничивала вечерний разгул: кончились жетоны — кончилась выпивка и прочие радости кошмарной жизни. В этом научном подземелье сумели извести большую часть инфекций и всех насекомых; изводить азартные притоны, пьянство и разврат никто даже не пытался. Лишь бы на работу потом вышли (для того был жесткий, лагерный отбой), а так — пусть развеются.