Граница пустоты (Kara no Kyoukai) 03 — Жизни нет. Только боль.

Киноко Насу

Рёги Шики бездумно смотрела через окно офиса Аозаки Тоуко. Летнее небо было таким глубоким, что взгляд созерцателя утомлялся, невольно ища в нем опоры. Но зацепиться было решительно не за что: ни единого облачка, лишь ослепительно сияющее солнце. Даже в дурном сне невозможно было представить, что уже к вечеру оно скроется в тяжелых штормовых тучах.

Стекла вздрогнули от оглушительно металлического грохота.

Окна выходили на территорию близлежащего металлургического завода, и нельзя сказать, чтобы облокотившаяся на подоконник Шики могла безмятежно наслаждаться пейзажем — снаружи было довольно шумно. Она перевела взгляд на Тоуко, разговаривающую

по телефону. На переносице той поблескивали очки.

— Да-да, верно. Что касается этого инцидента… а, понимаю. Он умер еще до момента столкновения. Причина смерти — удушье? Логично. Если оказалась свернута шея, да еще так сильно, то результатом будет именно удушье. Так как же вы расцениваете это происшествие? Автокатастрофа, так-так… правильно. Действительно, погибший был в машине один, никаких свидетелей. Ни один детектив не смог бы разрешить загадку движущейся запертой комнаты. Нет, это все, что я хотела узнать. Огромное вам спасибо, офицер Акими, я в долгу не останусь.

Тоуко говорила вежливо и даже с придыханием. Ни следа обычных насмешливости и язвительности, которые заставляли собеседников чувствовать себя очень неуютно. Положив трубку, она поправила очки и повернулась к Шики, чтобы встретить взгляд ее холодных, ничего не выражающих глаз.

— Шики, седьмая жертва. Уже больше, чем натворил тот убийца два года назад.

Шики еще раз с легким сожалением взглянула за окно — ей хотелось увидеть, как это небо затянут тяжелые тучи — и подошла к ее столу.

— Я же говорила. Дальше начнутся бессмысленные убийства.

— Ты оказалась права. Минато Кейта не был знаком с Такаги Сёити, который погиб в этом происшествии. Убийство не имело отношения к ее мести.

Одетая в белое кимоно Шики с раздражением скрипнула зубами и сняла с крючка красную кожаную куртку.

— Тогда я больше не могу ждать. Тоуко, ты знаешь, где она может прятаться?

— Откуда? Нет, я могу предположить навскидку пару мест — если хочешь найти ее, придется все их прошерстить.

Тоуко вытащила из стола несколько магнитных карточек и резко швырнула Шики. Та без труда поймала их на лету.

— Так, посмотрим… Асагами-групп? Кто такой Арая Сорен?

Все три карточки оказались пропусками на строительные площадки, где вела работы компания Асагами-констракшн. Магнитные полоски намекали на то, что где-то существуют электронные замки, открываемые этими карточками.

— Когда потребовалось вымышленное имя, чтобы сделали пропуска, первое, что пришло в голову, было имя моего старого знакомого. А, неважно. Асагами Фудзино наверняка прячется в одном из этих мест. Оставлять ее так нельзя, убийства могут продолжиться. Разберись с ней до того, как вернется Кокуто.

Обычно пустые и холодные глаза Шики остро блеснули, остановившись на Тоуко. Но, даже если Шики и считала это не слишком правильным, она ничего не сказала. Впрочем, в главном она была согласна с начальницей. Грациозно ступая, она удалилась. Оставшись в одиночестве, Тоуко повернулась в кресле, и взглянула в окно.

— Кокуто не успел. Что же случится раньше? Придет тайфун или разразится буря? Может произойти так, что Рёги Шики не переживет этой ночи.

Магичка не обращалась ни к кому, ее голос звучал устало и печально.

После полудня погода начала меняться. Недавно еще голубое небо теперь скрылось в тяжелых многослойных тучах. Ветер становился сильнее с каждой минутой. Видимо, не зря прохожие так торопились — весть о надвигающемся тайфуне быстро распространилась по городу.

Сквозь

мои губы вырвался слабый стон.

Я брела, прижимая рукой горящий болью живот. Конечно, мне не от кого было узнать прогноз погоды, я была поглощена только одним — охотой. Но обычно шумный и многолюдный город странно опустел, людей на улицах становилось все меньше и меньше. Этой ночью выполнить задуманное не удастся. Придется вернуться.

Несколько часов утомительной ходьбы — и я оказалась в порту. Небо почернело, хотя на часах не было еще и семи часов летнего вечера. Тайфун смешал все привычные понятия о сезонах, воздух становился заметно холоднее. Едва переставляя ноги, которые слушались все хуже и хуже, я приблизилась ко входу на мост. Это было любимое детище мое отчима — огромный мост, соединивший два противоположных берега залива. По верху шло четырехполосное шоссе, а под ним располагалась масса проходов и помещений. По сути, они представляли собой подземный торговый пассаж. Я назвала его «подземным», хотя на самом деле он возвышался на несколько десятков метров над водами залива. Наверное, такое ощущение создавалось оттого, что дорожное полотно проходило над головой, а внутри было гулко и пусто. По концам моста наверху находились посты охраны, но боковая лестница, ведущая в торговый пассаж, вела к безлюдному тамбуру, оборудованному дверями с электрическими замками. Магнитные карточки, которые я прихватила, уходя из дома, позволили мне пробраться внутрь незамеченной.

Внутри стояла темень. Несмотря на то, что большая часть внутренних отделочных работ уже была завершена, электричество не включалось. Пустынный пассаж выглядел как станция метро далеко за полночь, как раз перед тем, как закрыться. По сторонам уходящего в бесконечность широкого прохода теснились витрины разнокалиберных будущих магазинчиков. Я прошла около полукилометра и добралась до автостоянки. Здесь строительство было в разгаре. Голый бетон ничем не прикрытых стен, широкие окна-проемы, прикрытые яростно хлопающими на ветру терпаулинговыми полотнищами. Уже почти восемь часов. Шторм все крепчал. От грохота разбивающихся об опоры моста волн и рева ветра хотелось зажать уши. Барабанная дробь ливня заставила вспомнить пулеметный обстрел, который я видела в кинотеатре.

— Дождь…

В тот день тоже лило, как из ведра. Я смывала под дождевыми струями след моего первого убийства, и они подкрашивались красным. Потом я встретила его. Того самого человека, с которым однажды столкнулась еще в средней школе. Человека, с которым перекинулась всего парой слов.

Да, я помнила все. Солнце уже садилось, и шумный день школьного спортивного фестиваля, наконец, завершился. На физкультурном поле уже почти никого не осталось, когда со мной заговорил старшеклассник из другой школы. Я подвернула ногу и беспомощно сидела, не зная, что делать. Невосприимчивость позволила бы мне дохромать до раздевалки, не плача и не крича от боли, но лодыжка так распухла, что было понятно — добром это не кончится. Поэтому все, что я могла — сидеть и бездумно смотреть, как в тревожном алом закате садится солнце. Я не звала на помощь — мне не хотелось. Ведь тогда начнутся сочувственные разговоры: «Ты терпела такую боль»! или «Сильно болит»? или «Разве тебе не больно»? Слышать их было бы неприятно, и я не только не плакала, но старалась сохранять самое обычное выражение лица. Наверное, это было не слишком разумное упрямство, но… до сих пор никто ничего не замечал. Мать, отчим, учителя, друзья. Пусть лучше считают, что Фудзино — самая обычная девочка.