Граница тьмы

Айсли Марго

Разрозненные кусочки начали складываться в одну ужасную картину.

— Из-за этого ты меня так ненавидел и хотел убить? Просто потому, что во мне течёт их кровь? — я собрала всю волю в кулак и взглянула на Маркуса.

Его лицо было непроницаемо, а в глазах мерцали недобрые алые огни.

— Да, так и было, — наконец сказал он.

— Ты поэтому не дал меня забрать? Потому что… — голос дрогнул, и я не сразу смогла продолжить, — потому что хочешь убить сам?

Сдерживать слёзы требовало просто неимоверных усилий. Я много раз думала о том, что он убьёт меня, но до той свадьбы мне не было так невыносимо больно от этой мысли. Да, я

сама виновата, что напридумывала себе невесть что, и совершенно забыла о том, что говорил про вампиров Винсент.

— Я уже говорил тебе, что не собираюсь этого делать, — осторожно сказал он.

— Почему?

Мне вспомнились его слова, что он знает много вариантов того, что можно сделать с человеком, и все они хуже смерти. Выходит, меня ждало именно это?

Я смотрела Маркусу в глаза, но он лишь молча рассматривал меня. В глазах защипало, и я больше не могла сдерживаться. Резко отвернувшись, я захотела встать и уйти, но он не позволил. Вампир подтянул меня к себе и обнял, не давая сбежать. Но и бежать у меня уже не было сил, и я просто уткнулась ему в грудь, сотрясаясь в истерике и пытаясь справиться с душевной болью. Меня будто рвало на куски, и я просто не знала, как с этим справиться.

— Это сложно объяснить, — тихо сказал он через некоторое время, поглаживая по голове, — но я чувствую твои эмоции.

Сказанное настолько поставило меня в тупик, что я приподняла голову и посмотрела на него.

— Как это?

Маркус убрал с моего лица прилипшие от слёз пряди, и уголки его губ слегка приподнялись.

— Зов, который мы слышим от умирающего человека, — это ощущение энергетики, открывшейся завесы и отголоски эмоций. Однако когда завеса восстанавливается, всё возвращается обратно. Я видел тысячи смертей, и всегда это работало, но когда я спас тебя, связь так и осталась. Все твои эмоции передаются мне, и их никак нельзя заглушить. Я ощущаю каждый твой страх, боль, печаль, редкие мгновения спокойствия и радости. Вообще всё. Это заставило посмотреть на тебя… несколько другими глазами. Так что нет, как я и говорил, я не собираюсь тебя убивать, пытать или что ещё ты там себе напредставляла.

Мне потребовалось время, чтобы переварить услышанное, но оно так и не укладывалось в голове.

— Почему ты ничего не сказал?

— А зачем?

Я была сбита с толку, и не понимала, как на такое реагировать, и что всё это значит. Нервы снова начали брать верх, в горле пересохло. Я потянулась и взяла стакан с виски.

— Ну уж нет, — Маркус выхватил его из рук и поставил обратно, — пить тебе ещё не хватало. Иди умойся, я закажу тебе чай и поесть.

Я не хотела есть, но спорить не было сил. От умывания холодной водой легче не стало, но я хотя бы пришла в себя. Взглянув на себя в зеркало, я ужаснулась от своего измученного вида, бледной кожи и красных от слёз глаз. И я окончательно запуталась в своей жизни, чувствах и не понимала, что делать и как себя вести.

Я не спешилась возвращаться обратно, не зная, что ожидать от Маркуса, но образовавшаяся в туалет очередь заставила освободить помещение. Вся эта сложная дорога, травмы, страх, усталость, всё разом навалилось, и я просто запуталась.

Когда я вернулась, на столе стояла кружка горячего чая и большое блюдо с запечённым мясом. Я остановилась возле столика, но не спешила садиться.

— Зачем я была им нужна?

— Король приказал. Деймор ищет и убивает оракулов, насколько я могу судить. Именно поэтому он выслал своего помощника в тот день,

когда мы встретились на кладбище. Если бы он успел первым, ты уже была бы мертва.

— Ты знал об этом?

— На тот момент нет. Догадался позже. Поэтому мы очень осторожно ехали. Но я думал, что они потеряли след после болот. Очевидно, что я ошибался, — заключил он и отпил виски.

— Тогда почему они просто не забрали меня? Зачем… надо было притворяться? — неуверенно спросила я.

— Может, сядешь уже?

Я замялась, но всё же решила сесть, но когда я пыталась протиснуться мимо него в уголок, Маркус потянул меня на талию на себя и я почти упала на него, оказавшись нос к носу с вампиром у него на коленях. Я попыталась отстраниться, но он мне не дал. Наши взгляды снова встретились.

— Если бы ты была сторонним человеком, у меня не было бы повода им помешать забрать тебя на их территории. Но у нас есть негласное правило не лезть к тем, с кем у высших отношения, и не важно, другой это вампир или человек. В противном случае могут наступить последствия. Даже с учетом наказания в будущем, никто не хочет быть убитым, своя шкура дороже, чем выполнение подобного приказа.

— Но они не поверили, — прошептала я.

— Они поверили, — уверенно сказал он, — иначе напали бы. Ноэл испугался моей реакции и начал сдавать ещё до того, как появился Алистер.

— А если бы напали, что тогда?

— Я бы защитил тебя.

Я снова хотела спросить зачем, но просто не готова была услышать ответ про артефакты, войну, брата или что-либо ещё. Мне хотелось хоть на миг почувствовать, что я ему нужна, что всё это не холодный расчёт. Он сказал, что улавливает мои эмоции, знает ли он, что я сейчас чувствую? Если это хоть что-то вообще значит…

Я посмотрела ему в глаза и попыталась отстраниться, но он только сильнее прижал меня, не давая возможности уйти.

— Я ощущаю, в каком ты смятении, — выдохнул он мне в макушку, — но со мной ты в безопасности. Да, я действительно возненавидел тебя при первой встрече, но с тех пор слишком многое изменилось. У меня было сколько угодно возможностей причинить тебе вред, но я этого не хочу, — он поднял мою голову за подбородок, заставив посмотреть на него, — и я совершенно точно ощущаю, как ты ко мне на самом деле относишься.

Уголок его губ приподнялся в ехидной улыбке, но взгляд был мягким.

Подождите, если все это правда, то он всё это время знал, что я чувствую, в том числе к нему? А значит, на свадьбе он просто мной воспользовался?

Смущение и смятение завязались внутри большим клубком неприятных чувство, Маркус же словно мысли мои прочитал.

— И нет, я не воспользовался твоим состоянием, наоборот, не дал тебе совершить ошибку.

— А если это была не ошибка? — вырвалось у меня, о чём я тут же пожалела и залилась краской.

— Тогда ты не до конца понимаешь, куда вляпалась.

Я неотрывно смотрела на Маркуса, пытаясь разгадать его чувства. Музыка, голоса и прочий шум просто ушли на второй план, мы будто остались одни, объятые полумраком в какой-то богами забытой таверне на границе наших миров. Я неуверенно обхватила его шею руками и придвинулась ближе, практически прижавшись. Наши лица оказались в каких-то сантиметрах друг от друга, и он тут же поцеловал меня. Этот поцелуй не был похож на прошлый. Я была в ясном уме, я понимала, что делала и хотела этого, и только сейчас я осознала, как сильно была влюблена. И это приносило мне боль.