Граница тьмы
Шрифт:
Похвалив мои локоны, соседка тяжело вздохнула и пожаловалась на свои непослушные кудри, которые, по её мнению, не сможет нормально уложить даже Верховный магистр самым сильным заклинанием. Спустя некоторое время болтовни ожидаемо пошли и опасные вопросы о моём доме.
— Я живу тут, в Тирре, — слегка помедлив, всё же ответила я. — Мои родители слуги во дворце. Мама кухарка, а папа садовник.
Врать было крайне неприятно, и я непроизвольно нахмурилась. Соседка это заметила и сощурилась, но ничего не спросила и предложила пойти пообедать. Идти с незнакомкой никуда не хотелось, но отказываться было бы некрасиво
Почти все комнаты на этаже уже оказались заняты, и юные адептки в серых бесформенных мантиях сновали туда сюда. Я радостно отметила, что пока никаких знакомых лиц тут не наблюдалось.
В столовой было не особо людно. Свободный столик отыскался без проблем. Усевшись лицом к двери и входящим новичкам, я осторожно огляделась, также поступила и соседка.
— Наверное, все мальчики в Чёрной Башне, — грустно протянула она, упёршись головой на руку и ковыряя ложкой картофельное пюре.
— И что? — не поняла я.
Ния вскинула бровь.
— Ой, да хватит тебе, — пробормотала она, — у нас в глухомани молодых-то и нет практически, старики одни, и те, того и гляди, скоро встретят Хорта собственной персоной. Кто смог — давно разъехался в поисках лучшей жизни. А кто не смог… ну, тому не повезло. Как мне. Я надеялась, что может тут… ну, встречу кого-то, — мечтательно заключила она, но потом грустно вздохнула и покачала головой, — но видимо нет.
Её печаль я не разделяла. Тем более вступать в какие-то отношения мне запретили. Опять традиции и безопасность. Мама прочитала целую лекцию о вреде порочных связей для королевской репутации, тем более не имело смысла разбивать себе сердце пустыми надеждами о несбыточном будущем. К слову сказать, я с ней была согласна, зачем мне эти проблемы.
Да и в Башню мама меня отдавать не хотела, оттягивала этот момент несколько лет, хотя отец вместе с Верховным магистром настаивали. Когда договорились с Мирном о династическом браке, мама даже плакала. И тогда отец сказал, что я зависла в непонятном положении: я и не оракул, и не полноценная принцесса, которую можно было бы выгодно выдать за очередного принца. Они с мамой тогда даже поругались, но батюшка пригрозил, что если я не пойду учиться, то он найдёт мне жениха, например, принца Карнийского, который прославился своими любовными связями на все близлежащие королевства. И маме пришлось отступить. Меня быстро определили на учёбу, и вот я здесь.
Хотя я сомневалась, что отец действительно выдал бы меня замуж, всё-таки отдать оракула в другую семью — значит упустить своё преимущество. Даже если бы я не видела ровным счётом ничего, никто не запретил бы делать многозначительные намёки об увиденном будущем на важных переговорах. Он не раз говорил, что его прабабушка постоянно помогала короне. Она предсказывала войны, природные бедствия, указывала на тех, с кем нужно заключить соглашение, и тех, кого стоит опасаться. Говорят, что она даже предупредила всех о войне с вампирами, которая унесла огромное количество жизней с двух сторон. Каждая семья кого-то потеряла на той бойне, в книгах пишут, что траур продлился несколько лет, а восстанавливали королевство ещё дольше. Но то прошлый оракул… я же к своим годам не могу даже погоду предсказать.
После
Несмотря на явные неудобства и отсутствие личного пространства, рыжая не вызывала у меня неприязни, хоть и была чрезмерно болтлива. Всё могло оказаться и хуже. Наверное. Впрочем, мне всё равно нужно учиться общаться с людьми на равных. Друзья-то у меня отсутствовали. В замке, конечно, полно прислуги, но даже моя личная помощница обращалась ко мне исключительно по статусу, хотя я не раз просила называть меня просто по имени.
Опять погрузившись в воспоминания о доме, я не заметила, что давно смотрела в одну точку. До меня донеслось, что Ния зовёт какую-то Лиру, но далеко не сразу поняла, что она обращалась ко мне. Я вышла из оцепенения и посмотрела на неё.
— Ты какая-то странная, — заключила она.
— Я… я задумалась о доме, — уклончиво сказала я.
Мы обе помолчали.
— Понимаю, — грустно усмехнулась она, — я тоже о нём думаю, я вообще никогда не была так далеко от деревни, только в соседних, да и то ненадолго. И волнуюсь как там бабушка, всё-таки уже возраст приличный, вот девяносто семь в прошлом месяце стукнуло.
— А что с твоими родителями? — выпалила я и тут же пожалела. Раз она живет с бабушкой, то, наверное, с ними что-то случилось. Мой бестактный вопрос попал в самое больное.
— Они умерли, — поникла она, взглянув на меня своими большими зелёными глазами.
Мне даже показалось, что рыжие кудряшки потускнели. Стало стыдно. Я сказала, не подумав, и окунула её в болезненные воспоминания.
— Извини, — смутилась я.
Соседка с минуту помолчала и покачала головой.
— Ничего, всё нормально, правда, — грустно улыбнулась она, — это было давно, семь лет назад. На севере тогда бушевала чёрная лихорадка, может слышала? Кто-то бежал с тех краёв через Крестленскую Заводь, деревню мою, ну и заразил местных. Мы даже не успели понять в чём дело, как две трети жителей заразились. Ну и родители мои… — Соседка шмыгнула носом и отвернулась к окну. — Наш местный целитель всех вылечить не смог, старенький был, не хватило сил, а бабушка жила далеко на востоке. Когда она добралась, то успела спасти только меня, ведь я схватила эту заразу позже родителей, а их… В общем было уже очень поздно.
Она замолчала. Я тоже молчала, не зная, что сказать. Я помню о чёрной лихорадке. Отец с советниками отсылал целителей в те края, но всех вылечить не успели, было много жертв, костры горели неделями, сжигая погибших заражённых. В конце концов, лихорадку удалось сдержать, но потери были огромные. Вымерли целые деревни. Чудовищное событие, после которого отец распорядился принимать на обучение целителей за счёт казны, но с условием, что они потом будут помогать больным в своём поселении, ибо до лихорадки далеко не в каждом крупном селении вообще был свой лекарь.