Граница. Россия глазами соседей
Шрифт:
Резкое изменение климата представляет собой потенциальную золотую жилу для российских властей, ведь данное явление не только способно облегчить доступ к залежам нефти и газа, схороненным под морским дном, но позволит укоротить пути, соединяющие Северную Европу и Азию. Хотя вряд ли можно сравнить будущие грузопотоки Северо-Восточного прохода с теми, что проходят через Суэцкий канал, но тем не менее они укрепят значение северных регионов, что в итоге кардинально изменит географическое мышление. Можно предположить, что все те удаленные российские порты, которые в настоящее время в зимний период по большей части простаивают в бездействии, в скором времени будут загружены
В связи с глобальным потеплением грядет новый век, во время которого Крайний Север полностью лишится своих ледников.
Последняя остановка на нашем маршруте – бухта Тихая на острове Хукер. Вскоре в небе уже показался вертолет, битком набитый российскими пограничниками. Приземлившись, они тотчас организовали то, что без преувеличения можно назвать одним из самых дорогостоящих пунктов паспортного контроля в мире.
После периода застоя и упадка, за которым последовал распад СССР 1990-х годов, Россия снова утверждается в Арктике. На заброшенных военных базах проводится косметический ремонт, идет восстановление пограничных застав, природных парковых зон и метеостанций. А недавно Россия подала заявку в ООН на расширение границ арктического шельфа на 1,2 миллиона квадратных километров; эта территория включает в себя часть ведущих к Северному полюсу подводных хребтов горного массива Ломоносова, расположенных между Россией и Канадой. Дания и Канада также претендуют на эти территории, поэтому теперь только ООН должна вынести решение о том, кому по праву принадлежат данные морские шельфы.
В отличие от вопросов, касающихся Кавказа и Украины, в отношении Арктики Россия полностью играет по международным правилам. Стратегией государства, во многом выигрывающем благодаря огромной территории, является сохранение земель. По сравнению с историей, затрагивающей другие приграничные территории вокруг России, история Арктики разительно отличается миротворческим духом. Здесь, в ледовой пустыне, конфликты всегда решались с помощью закона, а не оружия, даже если на это требовалось немало времени. В 2010 году Норвегии и России удалось наконец договориться о границе в так называемой «серой зоне» в Баренцевом море. Начавшиеся в 1970 году переговоры завершились тем, что обе страны в спорной морской акватории получили приблизительно равные доли.
До Мурманска оставалось три дня пути. Баренцево море продолжало штормить, а в кают-компании народ снова валился с ног. Питер как-то притих, но не из-за морской болезни, а потому, что ледовая обстановка не предоставила ему возможности посетить Новую Землю – архипелаг из двух островов, где во время «холодной войны» Советский Союз проводил испытания атомных бомб.
– Как ты думаешь, там есть аэродром? – наконец спросил.
– Даже не знаю, – ответила я. – Поинтересуйтесь у российских парковых смотрителей.
Вся Земля Франца-Иосифа представляет собой единый природный заказник и является охраняемой территорией, поэтому туристов сопровождают русские парковые смотрители. Двое из них присоединились к нам по пути в Мурманск: сезон закончился, пришло время возвращаться домой.
Питер нетерпеливо кивнул и потащил меня к парковым смотрителям, чтобы я помогла ему с переводом.
– Аэродром предназначен только для военных, – пояснил старший из них, Николай. – На северном побережье планируется строительство гостиницы, так что через несколько лет вы сможете туда попасть. К чему тогда строить гостиницу, если не будет туристов?
Питер просиял, и в своем исчерканном блокноте сделал пометку:
Четырехнедельное путешествие по Арктике подходило к концу. Почти месяц без телефона, Интернета, без связи с внешним миром. Никакой тебе электронной почты, никаких действующих на нервы твитов по поводу Трампа и выборов в Норвегии, никаких обновлений на Фейсбуке и бессмысленных дискуссий! Крошечный мирок нашего корабля был для нас единственной в мире реальностью. Вероятно, именно таким образом проходили все путешествия в далеком прошлом: человек уезжал, а его дом оставался просто воспоминанием, неким параллельным миром, находящимся вне пределов досягаемости, – не то, что сейчас, когда до всего рукой подать.
Мое долгое путешествие вдоль российской границы началось два года назад с групповой туристической поездки в Северную Корею. Место напоминало теперешнее, такое же пустынное и при отсутствии всякой коммуникации. Позади меня остались два года и шестьдесят тысяч миль, а теперь я находилась в самом конце пути. Уже в гимназические годы я проявляла немалый интерес к России, русской культуре, литературе, истории и языку. Не в последнюю очередь меня тянуло узнать как можно больше о русском народе и так называемой русской душе, поэтому несколько лет я потратила на то, чтобы постигнуть эту исполинскую страну и характер живущих в ней людей. Но на этот раз я решила зайти с другой стороны и попыталась ответить на вопрос: насколько можно понять эту страну и ее народ, наблюдая за ними снаружи, увидеть все глазами соседа, понаблюдать с палубы корабля?
Граница – всегда очень конкретное место, но вместе с тем и довольно абстрактное. В течение этих четырех недель нам неоднократно доводилось пересекать морскую границу России: мы входили в российские международные воды и выходили из них, пересекали пунктирные линии, видимые только на капитанских картах и экранах GPS. Каждый раз, как минимум за четыре часа перед тем, как переходить незримую черту, нам предписывалось уведомлять о нашем намерении российских пограничников. И хотя граница являлась чистой абстракцией, ведь на самом деле ее не существовало, – при всем при этом она являлась абсолютной реальностью, которую отменить никак невозможно.
О наземных границах такого сказать нельзя. Чаще всего они предельно конкретные, оснащены видеокамерами, защищены заборами, нейтральными территориями и буферными зонами, пребывание внутри которых строго воспрещается. Отец норвежской социальной антропологии Фредрик Барт создал знаменитую теорию о том, что человек становится собой, ощущает свою принадлежность к группе или культуре только после встречи с Другим. Именно на границе во время встречи с незнакомцами возникает сознание собственной идентичности и культурные различия.
Русские любят подчеркивать, что они не европейцы и не азиаты, а нечто среднее между обеими группами – они русские. Этот аргумент нередко сопровождается демонстрацией чувства собственного достоинства, граничащего с чувством самолюбования, как будто Россия стопроцентно самодостаточная страна. Но ведь никто здесь не живет в полном вакууме. За исключением разве что северных регионов, эта необъятная страна со всех сторон окружена соседями, некоторые из которых обладают мощью и могуществом, как, например, Китай, а некоторые – маленькие, но гордые народы, такие, как Северная Корея или Грузия. Но разве ошибка утверждать, что Россия вчера и сегодня создается и формируется во многом благодаря влиянию своих соседей?