Граница. Трилогия
Шрифт:
— Я не Юрбит, — оскалилась на него Мара, делая рывок вперед и тут же уворачиваясь от атаки Стража.
В лоб не получится… Если бы как-нибудь исподтишка…
Стоило Маре только подумать об этом, как помощь, пришедшая откуда не ждали, взяла все в свои маленькие ручки и пришла на подмогу опытной Охотнице. Вцепившись в ногу Стража мертвой хваткой, Ева зажмурилась и попыталась не разжать пальцы, когда мужчина попытался буквально стряхнуть ее с себя.
— Ах ты, мелкая! — выкрикнул Атакующий. — Сожгу!
Не оборачивайся, мысленно попросила его Мара, надеясь, что этот отвлекающий
Сил у женщины хватило лишь на толчок, а не на удар, как она рассчитывала изначально. Но и этого движения хватило, чтобы забывший о ней Страж пошатнулся и, не удержав равновесия, полетел вниз. Мара только успела схватить Еву за шиворот одежды, чтобы девочка не упала вместе с ним, и оттащить ее от края, чтобы последняя атака Офицера не достала ее. Жар от огня развеялся быстро, звук упавшего тела глухо отозвался в ушах, а выкрик Вадима еще несколько секунд отзывался у Мары в голове, а последние оскорбления прокручивались вновь и вновь.
Победа досталась ей тяжело, но как-то непривычно быстро. Правильно, наверное, говорили те, кто считал, что красивых историй в жизни не бывает. Нет героев и нет злодеев. Нет выбранных Судьбой избранных и выброшенных на обочину дороги неудачников. Есть души, живущие на земле лишь миг, а после вечно блуждающие в мире, где нет ничего кроме таких же душ, идущих вместе с ними куда-то вперед. Место, о котором никто и ничего не знает.
Может, об этом спрашивали Юрбиты, задавая своим жертвам последний вопрос?
— Вот…и все…
Глава 18
Рассвет
База Границы Западного Округа.
Лишь из-за Евы Мара шла медленно. Во всяком случае, так она себе говорила, ведь признаваться в усталости совершенно не хотелось. Даже самой себе. Спуск в Подземную тюрьму окончательно ее вымотал, а рана, только недавно прекратившая зудеть, вновь открылась и болью отдавалась во всем теле. Она и сама не понимала, как все еще умудрялась идти. Да, она была закалена во многих боях. И ранения, которые получала прежде, были намного опаснее нынешней «царапины». Но стоило согласиться с фактом того, что еще ни разу ей не приходилось после столь тяжелой битвы спускаться под землю, чтобы посмотреть в незрячие глаза женщины, бесстыдно разыгравшей со всеми столь жестокий спектакль.
— Ева должна кое-кого забрать, — произнесла девочка, окончательно отставая от Охотницы. — Мара должна идти дальше без Евы.
— Кого ты…собралась забрать?..
Во рту пересохло, и привкус чего-то загнившего по горлу распространялся глубоко вниз. Она бы не отказалась от того, что бы и ее кто-нибудь «забрал». Куда угодно, только подальше от этой Базы, Округа и страны в целом. Возможно, идея отправиться в путешествие, о котором она грезила с детства, теперь не будет казаться чем-то странным и самоубийственным. В поселение ей вход закрыт: бывшие друзья и товарищи ни за что ее обратно не примут. Наверняка они уже в курсе того, как Ева исчезла. Егор должен был им все рассказать. А с предателями в Мертвых землях долго не церемонились.
Раз, и все, нет предателя.
Она этим
— Судьбы Мары и того, за кем идет Ева, не переплетены. Маре нет смысла задерживаться и ждать Еву.
Девочка помахала женщине рукой, будто выпроваживая ее из коридора, разделявшего этажи.
Ну и черт с тобой, скорчив недовольную гримасу, подумала Мара, продолжая свой путь.
Взрослая Ева встретила ее в одной из незапертых камер с блуждающей по бледному лицу улыбкой. Она ее не видела, но прекрасно ощущала те волны раздражения и гнева, исходившие от тела Охотницы. Их же почувствовал и сидевший на кровати мужчина. Он внимательно разглядывал пришедшего гостя, но в его взгляде Мара никакой заинтересованности в своей персоне не заметила. В этом и не было необходимости. Ева должна была рассказать ему о том, кто будет их спасителем. Поэтому удивляться ее появлению не было никакого смысла.
— Поздравляю тебя с победой, — произнесла провидица ровным, чуть смеющимся голосом.
— Ну и дрянь же ты, — сказала Мара первое, что пришло в ее голову.
Она зашла в камеру и, облокотившись о стену, сползла по ней вниз, на пол, прижимая руку к своей ране.
— Я знала, что ты это скажешь.
— Засунь свое знание куда подальше, — сквозь зубы процедила Охотница.
— Не будь такой грубой, Мара. Ты ведь единственная, кому я разрешила выбрать свою Судьбу самостоятельно.
— Правда? Так нужно было мне об этом разрешении сказать, а то я о нем не знала.
Уставший рассудок понемногу оставлял ее. Находиться, а тем более задерживаться на Базе было опасно: Стражи в любой момент могли появиться и запереть ее в этой самой камере до конца жизни. Но идти уже никуда не хотелось. Да и сил на то, чтобы подняться и сбежать у нее не осталось.
— И вообще, если бы Евы там не было, я бы не выиграла, — победно усмехнувшись, произнесла Мара, надеясь своими словами хоть ненадолго стереть это самоуверенное выражение с лица провидицы.
Но Ева, казалось, и об этой фразе тоже знала.
Всезнающая дрянь, буркнула Охотница.
— Простым фигурам никогда не понять ход мыслей мастера, ведущего их по клеткам шахматной доски. Но только от мастера зависит, будут ли жертвы фигур напрасны или же они станут ключом к победе в партии. Мы победили. Наши оппоненты проиграли, — произнесла Ева, нащупывая и присаживаясь на край кровати отца. — Чего еще мы смеем желать?
— Да ты хоть знаешь, сколько твоих фигур «пало»? — спросила Мара, приоткрывая один глаз.
— Сегодня? — уточнила Ева. — Или вчера? А может только завтра? Или же в далеком прошлом? Будущем? Я знаю всех своих фигур. Всех, кто «пал», и кто продолжил стоять на занятой позиции. Говорю же: фигурам не понять мыслей мастера. Тебе не понять моих мотивов и решений даже в том случае, если я решу тебе все объяснить и разложить по полочкам.
— Не утруждайся, — прервала ее Мара, опять закрывая глаза. — Из меня ученица не ахти какая, а из тебя учительница. Так что вопросов от меня не жди, а объяснения твои я слушать не хочу. Уже наслушалась экскурса в историю от одного старикашки.