Граница
Шрифт:
Из-за гор, вытянувшихся в беспорядочную длинную линию, медленно выползало солнце. Воронков смотрел, как оживала долина. Весело искрился снег. Ветер стал тише. Воронков ощутил на лице прикосновение теплых солнечных лучей и подумал, что сюда, в горы, тоже добирается весна. Пройдет еще несколько дней, и с вершин понесутся ручьи.
...Из-за поворота вынырнула машина. Она приближалась, не сбавляя скорости.
Воронков слышал, как скрипнули тормоза. В тот же миг из
Воронков окликнул их.
В нескольких словах Демин обо всем доложил полковнику.
Ральф рвался на поводке.
Полковник кивнул вожатому, хотел что-то сказать, но в это время Махров вылез из-под машины, и Ральф с яростным лаем сшиб его с ног.
Махров закричал.
— Обыскать! — приказал полковник.
Старшина Каримов вывернул карманы задержанного: носовой платок, папиросы, коробок спичек, помятые письма. Он ощупал его с головы до ног, но больше ничего не нашел.
Полковник взял у старшины письма и стал не спеша перебирать. Подхваченная ветром, в сторону отлетела бумажка с зеленым ободком. Похожа на посадочный талон.
И сразу возникла мысль: а не попал ли один из билетов на Актюбинск к Махрову? Может быть, Махров попросил того же Игнатюка купить ему этот билет?..
— Я ни в чем не виноват, — сказал Махров, оправившись от испуга.
— Почему же тогда овчарка на вас кинулась? — хмуро спросил Зубарев.
— А почему она кинулась на меня, когда я вас сюда вез?.. Ведь кинулась?
— Ну, кинулась, — подтвердил Зубарев.
— Так она у вас, видно, на всех кидается! — возмутился водитель.
Воронков между тем подобрал бумажку и убедился — посадочный талон.
— Вы зачем собрались в Актюбинск? — неожиданно спросил он.
Махров опешил:
— Я?.. В Актюбинск?!
— Да, в Актюбинск! — твердо повторил Воронков.
— Кто сказал?
— Отвечайте на вопрос, — и чтобы озадачить, добавил: — А, Игнатюк...
— Что Игнатюк? При чем тут Игнатюк?! — взвизгнул тот. — Ничего я не говорил!
Махров сконфуженно глядел на полковника.
— По семейным делам еду, товарищ полковник... Так разве это преступление?
— Нет, не преступление, — согласился Воронков. — Но зачем вы туда едете?
— От жены уехать хотел, — признался Махров. — Не хочу с ней жить, понимаете? Потому и просил Игнатюка купить билет, да чтобы никому не рассказывал.
Лейтенант доложил, что обыск бензовоза ничего не дал
От страха у Махрова не осталось и следа.
— Она в общем у меня хорошая, — продолжал он откровенно, — да, понимаете, детей нет.
— Не может Ральф ошибиться,
Воронков отвернулся от Махрова, подбодрил Зубарева:
— А вы всё-таки подведите собаку к машине, пусть поищет.
Ральф неохотно отошел от шофера, но у бензовоза снова оживился.
Воронков уловил беспокойство в глазах Махрова.
— А в цистерну смотрели? — спросил Воронков лейтенанта.
— Никак нет, товарищ полковник, — ответил Ганиев. — Да кто же там может быть? Задохнется!
— На границе всё может быть, — напомнил полковник.
— Ищите, ищите! — зло усмехнулся Махров.
Зубарев поднялся на цистерну. Ральф не захотел отставать от него и тоже полез по крутой железной лестнице.
Солдат откинул крышку люка. В лицо ударил тяжелый запах бензина. Зубарев отшатнулся.
Ральф склонился над люком и тут же с протяжным воем грохнулся на землю. Из горла хлестала кровь.
— Это что же у вас... цистерна обороняется? — сказал полковник, багровея. — Арестовать!
Махров сразу как-то вдруг осунулся и обмяк. Он, пожалуй, никогда не мог забыть того дня, который всю его жизнь наполнил сумятицей и страхом.
Это было два года назад.
По размытой дороге спускалась с отгонных пастбищ полуторка. Махров спокойно крутил руль. Вечерело. Шофер включил фары и сквозь косые струи дождя увидел на обочине дороги человека. Он был в прорезиненном плаще и армейской фуражке с поломанным козырьком.
Незнакомец поднял руку. Махров притормозил.
— Не в колхоз ли «Иттифок»? — спросил мужчина.
— В «Иттифок», — ответил Махров.
Незнакомец обрадовался, сказал, что впервые в этих краях, и попросил довести до центральной усадьбы.
— Петров, лектор из области, — представился он. В руках у него был туго набитый портфель.
— Садитесь, — пригласил Махров.
Вскоре из портфеля была извлечена бутылка с белой головкой и алюминиевый стаканчик. Выпили за знакомство. Дорога пошла веселее.
Машина бодро взяла подъем и круто свернула.
— «Мертвая петля», — пояснил Махров. — Внизу — пропасть. Чтобы водить здесь машину — большое умение требуется.
— Где «Мертвая петля»? — спросил Петров, открывая дверцу.
Машину подбросило. Должно быть захмелевший, Петров разжал руки и вывалился из кабины.
Махров, вместо того, чтобы оказать помощь пострадавшему, выжал из старой полуторки всё, что она могла дать. Он не сомневался, что Петров разбился, и испугался ответственности. Кто поверит, что Петров вывалился сам?