Границы бесконечности. Братья по оружию
Шрифт:
И это называется информационной диверсией? А ведь он собирался подготовить провал клона, если получится…
«Майлз, где брат твой Марк?»
Клон закинул голову и истерически захохотал.
— Господи, да ты посмотри на себя! Пленник, привязанный к стулу, в двух шагах от смерти… — Он отвесил Майлзу глубокий иронический поклон. — О благородный лорд, я покорен вашим благородством. Но почему-то мне кажется, что ваше покровительство гроша ломаного не стоит. — Он шагнул к Майлзу ближе — так близко он еще не подходил. — Чертов псих! Даже защитить себя не можешь! — И клон ударил Майлза по лицу, попав по вчерашним ссадинам. — Ведь не можешь?
Пораженный
Так. Этот тип никогда не бил человека. Готов биться об заклад, и не убивал. Ах, маленький девственник, ну не кровавая ли тебя ждет дефлорация!
— Не можешь? — повторил клон.
«Ха! Принял правду за ложь, а я-то хотел, чтоб он принял ложь за правду. Да, диверсант из меня… Почему я чувствую, что должен говорить ему правду?.. Потому что он мой брат, и мы все перед ним виноваты. Виноваты, что не обнаружили его раньше, виноваты, что не спасли…»
— Ты мечтал когда-нибудь об освобождении? — негромко спросил Майлз. — Когда узнал, кто ты такой? Или раньше? Да и вообще, какое у тебя было детство? Считается, что сироты всегда мечтают об идеальных родителях, которые спасут их от всех бед. Для тебя это могло бы стать реальностью.
Клон хмыкнул с горьким презрением.
— Вряд ли. Я всегда знал, что к чему. Я с самого начала знал, кто я такой. Видишь ли, клонов на Архипелаге Джексона отправляют на воспитание к платным родителям. У искусственно выращенных клонов вечные проблемы со здоровьем: подверженность инфекциям, кардиоваскулярная недостаточность… А люди, которые платят за пересадку мозга, хотят очнуться в здоровом теле. У меня был сводный брат… чуть старше меня… — Клон помолчал, сделал глубокий вдох. — Мы вместе выросли. Но он не получил образования. Я научил его немного читать… Перед тем как за мной явились комаррцы, лаборанты увели его. Чисто случайно я снова увидел его. Меня отправили получить пакет в космопорте, хотя я не должен был появляться в городе. Я увидел брата в здании вокзала: он входил в зал для пассажиров первого класса. Я бросился к нему. Только это был уже не он. В его голове сидел какой-то отвратительный старик. Охранник оттолкнул меня…
Клон резко повернулся к Майлзу:
— О да, я знал, что к чему! Но на этот раз… На этот раз клон с Архипелага Джексона повернет по-своему. Я не позволю тебе сожрать мою жизнь, я выпью твою.
— А куда денешь собственную? — с отчаянием спросил Майлз. — Где тогда будет Марк? Похоронишь его вместе с Майлзом? Ты уверен, что в могиле буду лежать я один?
Клон содрогнулся.
— Когда я стану императором Барраяра, — сказал он сквозь зубы, — никто меня не достанет. Власть — это безопасность.
— Позволь дать тебе совет, — устало улыбнулся Майлз. — Безопасности не существует. Только разные степени риска. И провал.
А если он позволит запоздалому синдрому единственного ребенка погубить себя в последний момент? Есть ли кто-то живой там, за этими до ужаса знакомыми серыми глазами, которые с такой яростью глядят на него? Чем его пронять? Начала. Клон явно чувствует начала. Это в окончаниях у него нет опыта.
— Я всегда знал, — тихо проговорил Майлз (клон придвинулся ближе), — почему у моих родителей не было детей, кроме меня. Дело не только в повреждении тканей, вызванном солтоксином во время покушения на мать. С технологиями, которые уже тогда существовали на Колонии Бета, можно было иметь кучу детей. Мой отец делал вид, что у него нет ни секунды, что он занят до смерти и потому
Причиной отсутствия других детей был я. Мое уродство. Если бы у отца с матерью родился другой, здоровый сын, на них оказали бы чудовищное социальное давление, чтобы сделать наследником здорового ребенка. Ты думаешь, я преувеличиваю ужас, который испытывает Барраяр перед мутациями? Мой родной дед сам хотел решить этот вопрос, попытавшись удушить меня в колыбели, после того как ему не удалось уговорить мать сделать аборт. Сержант Ботари — у меня с рождения был личный охранник — был ростом в два метра и, не смея поднять оружие на Великого Генерала, поднял его самого и держал у себя над головой, стоя на балконе тридцатого этажа, пока генерал Петер не попросил — очень вежливо — опустить его на пол. После этого они пришли к согласию. Я узнал эту историю от деда много лет спустя. Сержант мало разговаривал.
Позже дед научил меня ездить верхом. И подарил мне кинжал, который ты прицепил себе на пояс. И завещал мне половину своих владений, большая часть которых все еще светится по ночам после цетагандийского ядерного удара. И поддерживал меня в тысяче мучительных, типично барраярских ситуаций, не позволяя отступать, пока я не научусь справляться с ними — или не умру. А умереть мне хотелось часто.
Родители, в отличие от деда, были невероятно добры и осторожны со мной… Полное отсутствие замечаний с их стороны было ужаснее любого крика. Даже когда мне разрешали рисковать, даже тогда они чересчур опекали меня, ведь они позволили мне задушить всех моих братьев и сестер еще до их рождения. Лишь бы я ни на миг не усомнился, что достаточно хорош для них… — Майлз резко оборвал рассказ, потом добавил с грустью: — Может, и хорошо, что у тебя не было родных. В конце концов они только сводят вас с ума.
«И как мне теперь спасти этого брата, о существовании которого я не знал, не ведал? Мне нужно выжить, сбежать, разоблачить комаррский заговор, устроить побег капитану Галени, предотвратить убийство императора и отца, не допустить, чтобы дендарийцы попали в мясорубку, а я…
Ладно. Если я спасу брата, все остальное получится само собой. Я прав. Место и время для сражения, здесь и сейчас — пока не вынуто настоящее оружие. Если разорвать первое звено, рассыпется вся цепь».
— Я точно знаю, что я такое, — медленно, каким-то ржавым голосом произнес клон. — Тебе не превратить меня в мертвого глупца.
— Ты — то, чем себя делаешь. Сделай другой выбор — и изменишься.
Клон медлил, чуть ли не впервые встретившись с Майлзом взглядом.
— Какую гарантию ты дашь, чтобы я поверил тебе?
— Слово Форкосигана!
— Ха!
Майлз серьезно задумался. Потом, глядя на клона, заговорил:
— До этого дня твоя жизнь строилась на предательстве. Вся. Поскольку у тебя нет опыта доверия, естественно, ты не можешь с уверенностью выносить суждения. Скажи мне сам — какой гарантии ты ждешь? Во что ты можешь поверить?
Клон открыл рот. Потом закрыл его и покраснел.
Майлз едва не улыбнулся.
— Видишь, в чем загвоздка? — тихо спросил он. — Ущербная логика. Человек, который исходит из того, что все — ложь, ошибается так же жестоко, как и тот, что верит, что все — правда. Если тебя не устраивает никакая гарантия, значит, дело не в гарантиях, а в тебе самом. Но ты — единственный, кто может это изменить.
— Что же я могу сделать? — пробормотал клон. В его глазах мелькнуло сомнение…
— Проверь меня! — выдохнул Майлз.