Границы бесконечности. Братья по оружию
Шрифт:
— По-моему, вы просто обязаны нам содействовать, — сказал он и, помолчав, тихо добавил: — Вы мне обязаны.
Сейчас не время напоминать, скольким сам Галени обязан Марку, хотя, встретившись с капитаном взглядом, Майлз убедился, что тот все помнит. Уж он-то знает — теперь оба повязаны случившимся.
Почувствовав поддержку, адмирал Нейсмит быстро произнес:
— Итак, в туннель. Ведите, капитан.
Цетагандийская машина стояла в тени, под деревом, чуть слева от выхода из лифтовой шахты, соединявшей подземный переход с парком. Здесь по-прежнему не было ни души. Галени сообщил им,
Машину не было видно из окон жилых домов на другой стороне узкой улочки. Даже если кто-то и страдал бессонницей. А трасса позади них была отгорожена глухой стеной. И все равно Майлза не покидало ощущение опасности.
На машине отсутствовали опознавательные знаки, да и вся она была какая-то бесцветная: не старая и не новая, не чистая и не грязная, — словом, никакая. Словом, типичная шпионская машина. Майлз тихонько присвистнул, заметив сбоку свежие вмятины в форме человеческой головы и пятна крови на асфальте. К счастью, в полутьме красный цвет казался черным.
— А это было не слишком шумно? — поинтересовался Майлз, указывая на вмятины.
— А? Да нет. Так, глухие удары. Никто и пикнуть не успел.
Быстро оглядевшись и подождав, пока проедет одинокая машина, Галени поднял прозрачный колпак.
На заднем сиденье съежились двое. Лейтенант Табор в гражданской одежде, растерянно моргал. Рот его был запечатан внушительным кляпом. Рядом обмяк еще один размалеванный сине-зеленый цетагандиец. Майлз приподнял ему веко и, обнаружив, что зрачок закатывается, начал копаться в аптечке. Айвен опустил Элли на сиденье и уселся за пульт. Марк оказался рядом с Табором, а Галени сел по другую сторону от пленных. В ответ на легкое прикосновение Айвена колпак со вздохом опустился, и сразу стало очень тесно. Семеро — многовато для такой типичной шпионской машины.
Майлз перегнулся через спинку сиденья и прижал инъектор с синергином к шее центурий-капитана. Может, лекарство приведет его в чувство, а может, и нет. Но хуже не будет — это точно. Как ни странно, жизнь и здоровье несостоявшегося убийцы представляли для Майлза чрезвычайную ценность. Сообразив задним числом, Майлз сделал инъекцию и Элли. Она застонала.
Машина приподнялась над землей и с шипением тронулась.
Облегченно вздохнув, когда побережье осталось позади и они свернули в лабиринт улочек, Майлз включил наручный комм и позвал самым монотонным бетанским говорком:
— Ним?
— Да, сэр?
— Следите за координатами моего комма и следуйте за нами. Операция закончена.
— Будет сделано, сэр.
— Конец связи.
Он положил голову Элли к себе на колени и повернулся, чтобы взглянуть на Табора. Глаза Табора так и бегали: с Майлза на Марка и обратно.
— Добрый вечер, Табор, — сказал Марк тоном барраярского фора (неужели Майлз говорит так же ехидно?). — Как ваши бонсай?
Табор шарахнулся, а центурий-капитан пошевелился и приоткрыл глаза, глядя на всех бессмысленным взором. Он сделал попытку выпрямиться, но почувствовал путы и снова обмяк.
Галени протянул руку и ослабил кляп Табора.
— Извините, Табор, но адмирала Нейсмита
Все так же нервно зыркая по сторонам, Табор выплюнул кляп, пошевелил нижней челюстью и откашлялся.
— Вы что, вместе работаете? — с трудом прохрипел он.
— К сожалению, да, — проворчал Марк.
— Наемник, — радостно пропел Майлз. — Берется за любую работу. За что платят, то и делает.
— Вы совершили ошибку, — прошипел центурий-капитан, пытаясь сфокусировать взгляд на адмирале, — взявшись за ту работу на Дагуле. Цетаганда — мощная держава.
— Ох и не говорите! — жизнерадостно согласился Майлз. — После того как мы освободили их проклятущую армию, подполье нас надуло. Половину недоплатили. А цетагандийцы, случаем, не хотят нас нанять? Мы готовы исправить свою ошибку. А? Нет? К сожалению, я не могу позволить себе быть мстительным — слишком большая роскошь. По крайней мере пока. Иначе я не стал бы работать с, — тут он недружелюбно воззрился на Марка, — этими старыми знакомыми.
— Так вы и правда клон, — выдохнул Табор, разглядывая легендарного адмирала наемников… — А мы думали… — Он резко оборвал фразу.
— Мы много лет считали, что он ваш, — сказал Марк, успешно входя в роль лорда Форкосигана.
«Наш?!» — всем своим видом сказал Табор, но предпочел промолчать.
— Но последние события подтвердили его комаррское происхождение, — закончил Марк.
— Мы же договорились, — возмущенно вмешался Майлз. — Вы прикрываете меня, пока я не улечу с Земли.
— Да, договорились, — подтвердил Марк. — Только не вздумайте приближаться к Барраяру.
— Да подавитесь вы вашим Барраяром. У меня остается вся галактика.
Центурий-капитан, почувствовав, что снова отключается, нервно заморгал и попытался восстановить дыхание. Майлз решил, что у бедняги не иначе как легкое сотрясение мозга. И тут Элли открыла глаза. Майлз положил ей руку на лоб, пригладил волосы. Она деликатно срыгнула (но синергии избавил ее от обычной постпарализационной рвоты), села, огляделась, увидела Марка, цетагандийцев, Айвена — и прикусила губу. Майлз сжал ей руку. «Потом объясню», — пообещала его улыбка. Она досадливо нахмурилась: «Да уж, изволь», — и гордо подняла голову: неприятель не должен видеть ее растерянной и непричесанной.
Айвен повернул голову и спросил у Галени:
— Что будем делать с цетагандийцами, сэр? Где их выкинуть?
— Я полагаю, нет никакой необходимости устраивать межпланетный скандал. — Галени говорил с хищной жизнерадостностью, позаимствовав тон у Майлза. — Вы со мной согласны, лейтенант Табор? Или хотите, чтобы местным властям стало известно, что именно задумал совершить сегодня ночью в барьере ваш гем-товарищ? Нет? Так я и думал. Хорошо. Им обоим нужна медицинская помощь. Айвен, лейтенант Табор, к несчастью, сломал себе руку, а у его… э-э… друга — сотрясение мозга. Не считая всего прочего. Выбирайте, Табор. Завезти вас в больницу или предпочитаете лечиться у себя в посольстве?