Границы между нами
Шрифт:
Рамиль приложил карту к этому прибору, дождался пока она считается и прибор одобрительно пикнет в ответ, после чего убрал ее в карман.
– Уважаемая! Мы долго будем копаться? – таможенник грозно потряс прибором перед лицом Алисы.
Она недоуменно смотрела на улыбающегося Рамиля и на злящегося проверяющего. Она понятия не имела, о чем шел разговор.
– У меня нет вален… вали… это красной карточки.
– Приехали, – гневно фыркнул таможенник. – С вещами на выход.
Алиса испугалась, но подчинилась приказу и проследовала за человеком в форме. Уже выходя из автобуса, она с надеждой взглянула
– Э-ге-гей, подождите меня! Могу же я ее сопроводить?
Никто даже не ответил Рамилю, но при этом никто и не помешал пойти за Алисой.
– Спасибо, – благодарно шепнула другу девушка, когда тот поравнялся с ней.
Проверяющий недовольно провел их внутрь небольшого поста. После разрухи гетто, здание поста показалось Алисе музеем современного искусства. Идеально ровные, выкрашенные в мятный цвет стены, видеонаблюдение по углам – все было аккуратным, но каким-то холодным, безжизненным и неуютным. Даже в гетто ей была находиться комфортнее, чем здесь. Грубый таможенник недовольно покашливал и поторапливал задержанных. Пройдя пару закоулков, мужчина в форме завел Алису и Рамиля в пустое помещение с кучкой старой мебели. Сам он ушел, закрыв дверь снаружи на ключ.
– Ожидайте, – рявкнул он на прощание.
Алиса огляделась. В углу у окна стоял стол, несколько стульев, а слева от него шкаф с папками и документами. Пустое и бездушное помещение. Ничего хорошего подобный кабинет не предвещал. В таком даже пауки не живут – потому что со скуки можно на собственной паутине повеситься.
Тут Алиса вспомнила, что она здесь не одна. Рамиль стоял у дверей и делал вид, что максимально заинтересован висящим на стене чертежом с планом эвакуации.
– Почему ты мне ничего не сказал? – набросилась она на него. – Валидант, или как его там… Это что еще такое?
– Обычная пропускная карта, – Рамиль таращился на Алису и наивно моргал своими пушистыми черными ресницами.
– Когда вы въезжали в гетто, никто ничего не спрашивал про эту карту.
– Ну да, на выезд из Города она не требуется, но для въезда ее нужно предъявлять каждый раз.
– Это что за чушь? Выехать может кто угодно, а вернуться назад только избранный? – Алиса взмахнула руками и тут же опустила их в отчаянии. – Боятся нападения жителей гетто на Центр? Что за бред…
– Слушай, я не знал, что у тебя его нет, – стал оправдываться Рамиль. – У нас тут городских живет примерно… эммм… ноль человек. Так что у меня даже и мысли не возникло. Думал, раз ты городская, у тебя по-любому должен быть валидант. У нас в гетто у всех они есть.
– А-А-А! Как все сложно, – злилась и психовала Алиса. В отчаянии она села на один из стульев и пнула ногой стол.
– Ты… это… не нервничай. Их обычно выдают на работе, – Рамиль успокаивающе погладил Алису по руке. – Сейчас мы тут все объясним, а на работе попросишь выдать тебе валидант. Делов-то!
Алиса представила лицо своего начальника, когда тот узнает, что она переехала в гетто. Он и так считает всех вокруг обмылками, а теперь ее статус в его глазах упадет ниже плинтуса. Может, даже зарплату понизит – этот может.
Она готова была лезть
В полупустой комнате Рамиль с Алисой провели около получаса в полной тишине. Рамиль боялся открыть рот, а Алиса не хотела еще раз сорваться на друга. В конце концов, он действительно не виноват. Он привык к тому, что валидант – это часть его жизни, и даже подумать не мог, что у кого-то его может не быть. Попасть вовремя на работу никто из них уже не рассчитывал. Наконец, ручка двери подала признаки жизни. Дверь открылась, и в кабинет зашел человек в форме. Незнакомый, совсем не тот, который привел их сюда.
– Добрый день, – сказал он сурово, даже не глядя на своих подсудимых, и уверенно прошел к столу у окна. – Присаживайтесь.
Алисе показалось, что этот таможенник не был похож на других. Хотя он и пытался сделать вид серьезного дяди-военного, из-под козырька все равно выглядывал молодой симпатичный парень, который не так давно закончил школу военного дела.
Друзья сели у стола напротив парня в форме.
– Рассказывайте. Почему без валидантов.
– А мой на месте, – Рамиль торопливо потянулся в кармашек своей сумки.
«Вот же предатель», – буркнула про себя Алиса.
– Это вот у нее нет, – продолжил в своей манере быстро тараторить Рамиль. – Понимаете, товарищ, как вас там по званию, тут такая ситуация приключилась… Я сам-то работаю в больничке, ну в нашей городской, которая стоит на центральной улице между парком и торговым…
– Тихо, – рявкнул парень и размашисто ударил по столу ладонью.
Рамиль тут же замолчал и завис, так и оставшись сидеть с валидантом в руках. Если прислушаться, можно было услышать, как шуршит поток мыслей и недосказанных слов в его голове.
– Слушаю, – кивнул таможенник Алисе, и тут же опустил глаза в бумаги на столе.
Девушка на секунду зависла.
– Здравствуйте.
Парень оторвал взгляд от своих бумаг и недовольно поднял брови. Алиса поняла, что ляпнула не то. Надо было что-то говорить, и девушка решила объяснить все, как есть.
– Меня зовут Алиса Маутнер. Я работаю в Городе в праздничном агентстве. Да я вообще всю жизнь прожила в Городе. Но пару дней назад Рамиль, вот этот молодой человек, приютил меня с отцом у себя в гетто. И сегодня я первый раз выехала в Город на работу. Но я никогда в жизни не слышала о валидантах. Просто подскажите мне как его получить, и я буду всегда иметь его при себе.
Парень несколько секунд, прищурившись, внимательно смотрел на Алису. Потом что-то записал в своих бумагах. Кому-то позвонил. Попросил у Рамиля и Алисы их документы. Заполнил какие-то бланки и, наконец, выдал их на руки ребятам.
– Вам предупреждение, – обратился к Рамилю таможенник. – Нечего за девушками из автобусов без дела выбегать. А вам, – он повернулся к Алисе и протянул какой-то лист бумаги, – заявление на получение валиданта. Больше вас никто не пропустит без него, сразу загремите в тюрьму. На работу вам уже сообщили, мы сделали запрос. Сегодня получите валидант и больше без него на таможенном посту не появляйтесь. В гетто вас запустят, а обратно не выпустят. Все понятно? Всего доброго.