Границы языка. Статьи, очерки, рецензии, интервью
Шрифт:
Нью-Йорк
30 июля 2021 г.
Автограф – сессия после презентации Татьяны Янковской в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме.
Санкт-Петербург, 24 сентября 2010 г.
Публицистика. Интервью
О языке
1. Отпадение от языка
Для России отпадением от истории…, от свободы и целесообразности было бы отпадение от языка. «Онемение» двух, трёх поколений могло бы привести Россию к исторической смерти.
1
Мандельштам О.Э. Слово и культура: Статьи. – М.: Советский писатель, 1987, с. 60.
Русское безрубежье
В заметках о русском безрубежье Вера Зубарева, поэт, прозаик, литературовед, главный редактор журнала «Гостиная», президент Организации русских литераторов Америки ОРЛИТА, к которой я имею честь принадлежать, пишет: «Русских писателей на всех континентах связывает нечто большее, чем язык. Это “большее” и заставляет оставаться в своей литературе, развивать её в слове и образе и чувствовать себя причастными к литературной родине… Это связь духовная, не всякому доступная. “Там русский дух” относится не к технике владения языком, а к таинству слова, настоянного не только на ароматах своей земли, но и своего неба. Именно незримым присутствием неба и пропитана русская литература в отличие от западной, где превалируют с давних пор ценности Просвещения и Возрождения», а начиная с середины XIX века «упор делается на классовое неравенство, социальное устройство, бытовые коллизии и т. п.» [2]
2
Вера Зубарева: Русское безрубежье // «Дружба народов» № 5, 2014.
По образованию я химик – десять лет стажа в России и двадцать в Америке, где живу с 1981 года. Будучи вполне вписавшейся в жизнь американского общества, я ощущаю ту связь с русским языком и русской культурой, о которой пишет Зубарева. Я автор шести книг, публикуюсь в периодике России, США и других стран. Довелось быть редактором, публикатором и переводчиком книг других авторов. В 90-е годы я организовывала выступления в США российских литераторов, актёров, бардов, а также была избрана вице-президентом по образованию в районном отделении общественной организации «Хадасса». В 2003–2004 г.г. работала в президентской избирательной кампании, писала заметки в газету Riverdale Press на темы, связанные с выборами.
Предлагаемое эссе продолжает серию моих статей и интервью на темы культуры и общества. Я пишу о языковых изменениях в России, которые вижу, живя вне её, но не теряя связи с ней, и сопоставляю их с моим американским опытом. Взгляд билингва-технаря позволяет мне предложить дополнительную «оптику». Судьба русского языка зависит от каждого говорящего и пишущего по-русски, и мне хочется надеяться, что собранный материал пригодится тем, кто болеет за неё.
В последние годы в России распространились многочисленные профессиональные, корпоративные и психологические тренинги, меняется подход к подбору кадров, к школьному и высшему образованию. При этом не всегда задумываются о последствиях, которые я давно наблюдаю в Америке, где это началось гораздо раньше. Как заведующая лабораторией в крупной корпорации я эти тренинги проходила, а некоторые и вела.
Новые технологии и кризис нынешней модели экономики меняют мир на наших глазах, что отражается в культуре и языке. С этим связана и более общая тенденция: идёт выбор, пойдёт ли человечество по пути, условно говоря, развития или прогресса. Первое предполагает сохранение многообразия мира, возможности роста для каждого человека с сохранением его индивидуальности, родного языка, национальных традиций и культуры, будь то на родине или за рубежом. Второй путь – превращение народов мира в однородную массу, говорящую на одном языке, потребляющую общие «культурные продукты», с запрограммированными реакциями, наподобие смеха, который включают в нужный момент при трансляции мыльных опер. На пути «прогресса» упор делается на внедрение технологий в управление всеми сферами человеческой деятельности. Роботы будут становиться все совершенней, человек всё примитивней. Этот путь ведёт к вырождению.
Для движения по пути развития необходимо сохранение языка. Часто цитируя, обычно не без иронии, слова Тургенева про великий и могучий русский язык, забывают другие его определения – правдивый и свободный, и то, что именно язык служил писателю поддержкой и опорой в трудную годину и вдали от родины. Русский язык переживает не лучшие времена, и решение возникших проблем требует комплексного подхода и игры вдолгую. Но многое можно делать уже сейчас [3] .
3
См.
Развитие или «наезд»
Колоссальные изменения в русском языке за последние тридцать лет – это часть естественного процесса его развития. Издержки при этом неизбежны – всё дело в их масштабе и последствиях, вплоть до забвения родного языка.
Засилье иностранных слов и возникновение новых языковых шаблонов – «калек» с английского – ведёт к инфляции понятий. Легче становится плодить безответственность во всех сферах деятельности. Заменять укоренившиеся иностранные слова английскими – всё равно, что сносить готические или неоклассические постройки, чтобы возвести на их месте современные многоэтажки. Случайно ли это, а если нет, то чем вызвано? Плохой подготовкой и ленью переводчиков? Использованием онлайн-переводчиков и компьютерной правки? Распространением англоязычной терминологии иностранными организациями и структурами, действующими в РФ? Популярностью песен, фильмов и сериалов на английском языке? Падением уровня образования и политикой правящей элиты?
Один из признаков того, что «наезд» на язык не случаен, – изменение русских географических названий. Ведь никто не заставляет американцев от привычных им Уорсоу, Москоу, Раша перейти к произношению, соответствующему языку оригинала – Варшава, Москва, Россия. А русскому языку в последние десятилетия упорно навязывают новые стандарты названий, в первую очередь на территориях, которые многие века были единой страной, и тех, что тесно связаны с русской культурой.
На радио «Свобода» Иван Толстой обсуждал с экспертами произношение названия города на Лазурном берегу: Канны – Канн – Кан, а также новейший тренд не склонять названия вообще [4] . Виталий Костомаров посетовал, что «это ужасная тенденция современного русского языка. Есть и у нас, есть и зарубежные русские лингвисты», которые «очень хотят, чтобы русский язык развивал черты аналитизма, то есть отказывался от склонений». Максим Кронгауз заметил, что кроме правил транскрипции географических наименований есть культурная традиция. Этот город вошёл в русскую культуру как Канны. «Передача культуры ведь тоже выделяет культурных людей из массы некультурных, важно не только знать, как по-французски или на каком-то ещё языке, а… как это по-русски в течение века». О.М. Губарева поддерживает коллег, но отмечает ещё одну сторону проблемы – искажение смысла французских слов, внедряемых в русский язык: «Мне очень обидно, что с моей любимой Францией и с французским языком так жестоко поступают». А ИТАР-ТАСС настаивает на названии «Канн», привлекая в качестве эксперта студента-филолога из Франции, хотя непонятно, почему молодой француз считается специалистом по русскому языку [5] . Множественное число в названии города автор статьи называет «вульгарным» и объясняет это «невежественной любовью к истории» и «нашей всегдашней российской небрежностью». Однако самоуничижением вопросы языковых норм не решаются.
4
«Канны или Канн?», svoboda.org, 19.06.11.
5
«Канн – это не Канны, поясняют каннские жители в ожидании россиян и других гостей “двадцатки”» // ИТАР-ТАСС 01.11.11, https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/548803
ООН недаром привлекает в качестве переводчиков носителей языка – человек, рождённый и выросший в другой стране, не может до конца прочувствовать все тонкости чужого языка. Всё более широкая замена родной лексики заимствованной ослабляет способность ясно мыслить и ясно излагать, что заведомо исключает возможность взаимопонимания. К тому же эти слова обычно не подчиняются правилам правописания, потому что не образуются по правилам русского языка. Ещё одно коварное следствие: работники СМИ и всевозможные публичные персоны в России, к месту и не к месту вставляя в свою речь английские слова и выражения, коверкают и уродуют их, тем самым продвигая не только безграмотный русский, но и безграмотный английский. Мне обидно за английский язык, как профессору Губаревой за французский.
Боль за родной язык звучит в комментариях к передаче Толстого:
– Возникает опасность не только потери культурных традиций, но и… выпадения из рассмотрения её пластов. Если, например, Чехов или Стравинский писали «Канны», а новые поколения привыкнут к «Канну», то они просто… до упомянутых гениев не доберутся.
– Хотелось услышать от маститых филологов: как долго, по их мнению, наш великий и могучий ещё сможет реально оставаться нашим государственным языком?.. Как простому русско-говорящему человеку… жить в стране, где любое русское слово заменяется непременно английским! Ну на кой нужны вместо нововведений – инновации, ноу-хау, неужто нет русского обозначения какому-нибудь спичрайтеру, и чем общение и связь хуже коммуникации?