Гранит науки. Том 1
Шрифт:
Брюнетка ничего не сказала, лишь лицо у неё побелело. Наташа через Антона передела мне информацию о том в каком состоянии были вчера эти детишки. Слишком уж они не пуганные и верующие в свою неприкосновенность. Вчера эта вера пошатнулась и донёс до них информацию, что в дуэлях не собираюсь сдерживаться. Так что столкнись сейчас кто-либо из них с моим заклинанием и быть беде.
Да и она всё девушка, так что сказанные мною слова про возможное уродство сильно пошатнули её уверенность. Даже парни стушевались бы, что уж говорить про милых дам, для которых внешность крайне важна?
— Ваши же фамилии мне мало о чём говорят. Из знатных вы семей, ну и что
Судя по всему, кто-то ко мне всё начал прислушиваться. Ребята из числа тех, кому гордость и предубеждения о знатных и безродных не затуманили мозги полностью, начали соображать. Ну а что, я сильнее них: вчерашний эпизод и слова Романова были тому наглядными доказательствами. Ещё я поработал над своим образом, так что они должны быть уверены в том, что я малость отморозок, у которого всего один авторитет — сила. А наличие у всех них знатных фамилий не защитит их от меня. Для этого я и завёл разговор про детдом и прочее.
Поэтому у некоторых одногруппников начало появляться понимание ситуации и они поняли, что не стоит лишний раз меня провоцировать. Дали же возможность одолеть меня с помощью дуэлей. Заодно тот, кто сможет меня одолеть самым первым, станет сильнейшим в нашей группе. Да и он возможно тоже пробудит в себе потенциал Архимага. Так что подобный способ мотивирования студентов мог стать достаточно результативным.
Впрочем, достучаться до всех не получилось. Я нисколько не удивился увидев, что чуть больше половины группы продолжали смотреть на меня с ненавистью, явно пытались сжечь меня взглядом. Хорошо хоть кого-то удалось образумить, меньше головной боли будет. Остальным придётся вправлять мозги силой. Вот пройдут первые дуэли, когда я первую тройку с лёгкостью одолею и как минимум одного из них ещё отправлю на больничную койку, тогда будет у нас в группе царить мир и спокойствие. Демократия это конечно хорошо, но тирания куда эффективнее и результативнее.
В целом, можно было сказать, что я начал сглаживать конфликт с группой. Романов должен был быть доволен. Только останавливаться на достигнутом я не собирался.
— А сейчас мальчики и девочки подумайте кому же выгодна ситуация, когда я староста нашей группы, а вы все унижены мною и вынуждены рвать жилы, чтобы позже одолеть меня?
И тут буквально у всех на лицах появилось недоумение и непонимание. Я задал вопрос, который моментально поставил их в тупик. Осталось лишь подтолкнуть группу к нужному ответу.
— Я будущий Архимаг. И Константин Петрович уже отметил мои способности, которые соответствуют студенту, уже заканчивающему первый курс. Вот и скажите детишки из знатных семей, разве ваши родичи отказались бы взять меня к себе род? — Ответом мне было молчание, но по глазам вижу, что детишкам приходит осознание того, что я хочу им сказать. — Вот-вот. Просто продемонстрируй я вчера свои способности и побежали бы вы сообщать своим семьям о талантливом безродном маге. Дальше мною бы занимались те ваши родичи, что отвечают за вербовку безродных магов большой силы.
— У нас уже два века в роду не было ни одного Архимага, — сказал вслух тот парень, что просил со мной дуэли. — Дед всё отдал бы за появление в семье мага с таким рангом…
Его слова стали триггером,
— Интересно, кто же даровал мне защиту своего рода до конца обучения? — Продолжил я. — Наверное тот же самый человек, что будет после занятий помогать мне развивать свой дар. Надо ли говорить, что уже с тем преимуществом, которое я имею сейчас, с такой помощью вы ни в жизнь не догоните меня по силе? Соответственно не победите и будете продолжать пытаться нагнать меня. В этом много пользы для вас, отрицать не будем. Но больше всех будет доволен тот, кто отвечает за результаты нашей группы. Ну а как же — заставил дворянских детишек прилежно учиться и развивать свой дар.
Тут уже абсолютно до всех дошло то, что я хотел до них донести. Да, я врал, подменял понятия и хитрил. Но Романову было дано обещание, что он не только пожалеет о том, что хотел использовать меня в качестве мишени для этих детишек, но и то, что я их возглавлю. Обещания нужно выполнять.
— Вот и получается, что я теперь с вами поссорился. Знатные семьи, не только ваши, не станут за меня активно бороться хотя бы сейчас — мало ли что ещё выкинет этот безродный, зачем им безумец? Да и на мне теперь защита Романовых. Ещё пара тонких намёков и любой род откажется принимать меня к себе ведь посчитает, что Романовы уже взяли меня к себе в услужение. И ведь получается, что Константин Петрович в сплошном выигрыше! Ну а что? Отогнал знатные рода от безродного Архимага, испортил ему отношения с одногруппниками сделав этаким изгоем, да ещё практически заявил на меня права своего рода. Бонусом вас унизил, и вы теперь мы все вынуждены плясать под его дудку.
— Тебе-то чего переживать? — Вновь подала голос Долгорукая. — Считай тёпленькое местечко под боком у Романовых получил…
— А так ли это? Хочу напомнить, что как минимум ваши семьи сейчас точно не будут даже думать о том, чтобы взять меня к себе в род. А если так всё и продолжится, то никто не будет пытаться отнять у Романовых то, что и так уже их. У меня должен был быть выбор куда податься. Многие бы предложили мне очень комфортные условия служи я их семье. Теперь выбора нет. Романовы не должны мне ничего обещать, у меня всё равно не будет выбора кроме как служить им. Так что нас всех тут использовал наш дорогой куратор.
Не то чтобы в моих словах совсем не было правды. Её было достаточно. Просто слишком нагнетал ситуацию, кое-что добавил от себя и вуаля — детишки поверили. А почему бы и нет? Сказанное мною казалось им вполне логичным и реалистичным. В духе тех политических интриг, что царили в стране и по всему миру. Везде правящие роды время от времени осаживали знатные семьи, чтобы они не зарвались. А тут вот поработали над молодым поколением и ещё отобрали у князей безродного Архимага.
Вообще критиковать царствующий род, даже его отдельного члена в приличном обществе не поощрялось. А грубо говоря являлось табу, ведь услышь твои слова определённые люди, и ты столкнёшься с серьёзными последствиями. Так что разговоры на такую тему велись лишь среди близких друзей в личных поместьях будучи уверенными в том, что все сказанные слова не уйдут дальше определённых людей. Критику позволяли лишь нескольким представителям знатных семей, что заслужили такое право своей силой и авторитетом.