Гражданин Галактики (сборник)
Шрифт:
А может быть, в дикой теории Вана все-таки что-то есть? И все мы становимся психованными маразматиками, а молодость сохраняют лишь наши тела? Да нет, это же глупо. Ведь, хотя на Земле и прошло семьдесят пять гринвичских лет, для меня минуло всего лишь четыре года с тех пор, как мы ее покинули. Я спал в своей койке на «Элси» тысячу четыреста ночей, ел по три раза в день, да еще прихватывал раза два чего-нибудь — это на каждую из ночевок. Так что прошло только четыре года, а вовсе не семьдесят.
Нет, просто я разочарован тем, что в мой первый свободный вечер, выпавший за пару последних недель, у меня не оказалось никакого более интересного дела, чем писать дневник. Но уж
Мы попали в жуткую переделку. Не знаю, как будем жить дальше.
Лучше начну сначала. Элизия годилась по всем параметрам; предварительный анализ показал, что ее атмосфера пригодна для дыхания, климат мало отличался от земного, даже чуть помягче; вода, кислород и содержание двуокиси углерода — в норме; словом, никаких особых неприятностей. Признаков разумной жизни, конечно, нет, иначе нам бы пришлось отсюда смыться. Этот мир можно было назвать водяным в еще большей степени, чем Землю, так как до девяноста процентов площади планеты занимали океаны; мы даже обсуждали, не назвать ли ее «Аквария» вместо «Элизия», но кто-то заметил, что нет смысла нарекать планету именем, которое может оттолкнуть колонистов, ведь на самом деле пригодной земли тут ничуть не меньше, чем на нашей планете.
Так что мы подгребли под бочок к острову, по размерам сходному с Мадагаскаром — по масштабам Земли это почти континент — с идейкой, что такую территорию можно будет без труда исследовать во всех подробностях и сразу же отрапортовать о ее готовности принять колонистов, как только сюда прибудет корабль ФППИ. Мы знали, что Конни уже заселяется, и хотели, чтоб эта планета была тоже подготовлена к колонизации, а «Элси» могла бы поскорее отправиться на поиски новых миров.
Я слегка шлепнул Перси и велел ему как следует оценить эстетическую привлекательность ландшафта и доложить, не обнаружит ли он там какую-нибудь достойную внимания леди своей породы. Дядя Лукас перебросил на берег отряд своих стражей, и в тот же день к ним присоединилась группа ученых. Было ясно, что Элизия, как и Конни, особых проблем не создаст и что она почти такой же ценный приз, конечно, если не считать, что тут нам могут встретиться экзотические инфекции, с которыми мы не сумеем справиться.
Это было две недели назад.
Все шло по заведенному шаблону, без неожиданностей, ну, как идет обычный завтрак. Перси и другие лабораторные животные на местной диете процветали, Вану не удалось подхватить ничего опаснее слабой чесотки, и теперь он сам пробовал перейти на элизийский подножный корм: были там весьма чудные четырехкрылые птицы, которые отлично смотрелись в жареном виде; Ван сказал, что они по вкусу напоминают запеченную индюшку со слабым привкусом дыни. Что касается сэра Перси де Свина, то он начисто отказался есть какую-то рыбу из числа пойманных, а крысы, которые ее поели, подохли, так что дары моря пришлось исключить из диеты до проведения дополнительных исследований. Рыбы по виду отличались от наших. Они были какие-то плоские, вроде камбалы, и обладали щупальцами, как у рыбы-кошки, только на концах эти щупальца расходились веером, а не торчали заостренными пиками.
Гарри Гейтс считал, что это органы осязания, но, может быть, они имеют и функции манипуляторов.
На острове нам не встретилось ничего, даже близко напоминающего тех хищных ящеров с огромными пастями, которые убили Лефти Гомеса.
Мы собирались рекомендовать заселить остров Деверо первым, а уж потом, не спеша, исследовать остальные.
Я должен был отправиться на берег с третьей сменой, Дядюшка взял на себя первую неделю, затем получил недельный отдых, а теперь готовился к вахте на корабле, чтобы я поддерживал с ним связь с берега. Но в последний момент я согласился поменяться с Анной, которой до смерти не терпелось поскорее ступить на сушу. Я-то вовсе не хотел меняться, но в мои обязанности со времени смерти Рупа входило составление расписания дежурств, и отказать Анне мне было как-то неудобно. Глория тоже отправилась с ней, так как в эту группу входил и ее муж, но Глория в счет не шла, так как ее земной телепартнер в это время был на каникулах.
Когда они покидали корабль, я стоял на вершине купола «Элси», с завистью наблюдая, как они садятся в шлюпки. На куполе была устроена временная смотровая палуба, как раз рядом с воздушным шлюзом; это было отличное место для наблюдения за шлюпками, которые загружались у грузовых люков, расположенных гораздо ниже. Инженеры закончили осмотр и ремонт и уже почти заполнили водой емкости, предназначенные для старта и форсажа; «Элси» сидела глубоко в воде, и грузовые люки находились всего лишь в десяти футах над ватерлинией. Это значительно облегчало грузовые операции; в то время когда мы на берег отправляли первую партию, емкости были еще пусты, шлюпки приходилось опускать на талях почти на сотню футов, а пассажиры карабкались по веревочным лестницам, что не так-то легко для людей, страдающих боязнью высоты, а таких довольно много. Но теперь все было тип-топ.
Воздушный шлюз годился только для людей: все, что имело более крупные габариты, шло через грузовые люки. Последние можно было легко переоборудовать в воздушные шлюзы, что мы и сделали на «Инферно», вблизи Беты Гидры. Но если атмосфера нормальная, люки используются просто как ворота. Они вели на грузовую палубу, находящуюся ниже пассажирской, и над вспомогательными машинными помещениями. На грузовой палубе хранились три наших шлюпки и два вертолета. Шлюпки можно было спустить на воду с помощью шлюпбалок прямо с тех мест, где они были укреплены. Но вертолеты сначала приходилось обвязывать лодочными фалами, потом вытаскивать наружу, укреплять дополнительными фалами, спущенными со смотровой площадки, а затем поднимать вдоль купола «Элси» на временную верхнюю палубу, где к ним крепились винты.
Мистер Регато крыл такую процедуру последними словами всякий раз, как к ней приходилось прибегать. «Забава для кретинов» — таково было наиболее мягкое из его выражений…
— Я не видел ни одного корабельного проектировщика, который не чувствовал бы себя на верху блаженства, когда думал, как у него красиво да гладко получается. Но они никогда не задумываются о судьбе тех бедолаг, которым приходится пользоватьсяэтой красотой.
Все это может быть и верно, но именно эта система позволяла выгружать вертолеты с помощью самых простых средств, не прибегая к сложной технике, которая так легко выходит из строя; вероятно, это и было, как я понимаю, одной из главных задач при оборудовании кораблей для Проекта. В тот день, однако, вертолеты были уже снаружи и вполне готовы: один из них — в лагере, а другой крепко пришвартован рядом со мной на смотровой палубе. Все, что оставалось сделать, так это загрузить шлюпки.