Гражданин галактики. Между планетами
Шрифт:
Когда полет сквозь тьму приближался к концу, как-то утром они закончили последнюю тренировку и Джерри скомандовал: «Вольно! Я буду через несколько минут!» – Торби с удовольствием расслабился, но через несколько минут снова напрягся, не в силах отделаться от ощущения, что стал неотъемлемой частью своих аппаратов.
– Как вы думаете, Младший Контролер… не будет ли он возражать, если я взгляну на свою ленту?
– Не думаю, – сказала Мата. – Я ее выну и за все буду отвечать сама.
– Мне бы не хотелось доставлять вам неприятности.
– А вы и не доставите, –
Она серьезно посмотрела на него.
– Великолепный ход, Торби.
В первый раз она назвала его по имени. Но Торби едва обратил на это внимание.
– Правда? Ты так думаешь?
– Это очень хороший ход… Торби. Мы оба поразили цель. Но твои расчеты достигли оптимума между «возможно» и «критическая граница» – в то время, как я слишком торопилась. Видишь?
Торби воспринимал на глаз строчки расчетов с трудом, но он был счастлив слышать такую оценку. Вошел Джерри, взял обе ленты, бросил взгляд на работу Торби, а затем присмотрелся к ней повнимательнее.
– Прежде чем спуститься сюда, я уже кое-что проанализировал, – сказал он.
– Да, сэр? – серьезно сказал Торби.
– М-м-м… похоже, ты избавляешься от своих ошибок.
– Да ты что, братец, – сказала Мата, – это был отличный ход, и ты это знаешь!
– Неужто? – Джерри улыбнулся. – А ты не думаешь, что у нашего звездного мальчика закружится голова?..
Узким проходом они вышли в грузовой коридор второй палубы и вышли наружу. Торби сделал глубокий вдох.
– Тебя что-то беспокоит? – спросил племянник.
– Нисколько! – Торби обнял обоих за плечи. – Джерри, вы с Матой еще сделаете из меня настоящего снайпера.
В первый раз с того дня, как он получил взбучку, Торби обратился к своему учителю по имени. И Джерри спокойно воспринял попытку примирения со стороны своего дяди.
– Не теряй надежды, коллега. Я думаю, что нас еще ждет большая удача.
«Сису» вынырнула из темноты, сбросив скорость до субсветовой. Солнце Лосиана сияло меньше чем в пятидесяти миллиардах километров; через несколько дней их уже ждал очередной рынок. Боевые посты встали на круглосуточные вахты.
Мата несла вахту одна; Джерри решил, что стажеру лучше быть при нем. Первая вахта всегда проходила спокойно; если даже рейдер и получил почерпнутую из связи через n-космос точную информацию о времени появления и цели назначения «Сису», после прыжка во много световых лет было невозможно точно предугадать место и время, когда и где «Сису» высунет нос в нормальный космос.
Джерри занял свое кресло через несколько минут после того как Торби затянул ремни, испытывая странное ощущение, что на этот раз это уже не учеба. Джерри улыбнулся ему:
– Расслабься. Если будешь в таком напряжении, начнет болеть спина, и ты долго не протянешь.
Торби слабо улыбнулся ему в ответ:
– Постараюсь.
– Вот так-то лучше. А теперь можешь сыграть. – Джерри вытащил из кармана какую-то штучку.
– Что это?
– Прекрасно убивает время. Приспособим
– Что? Конечно, нет.
Джерри щелкнул скрытым тумблером.
– Кто из нас сейчас на контроле в случае, если придется пускать оружие в ход?
– Кто из нас сейчас на контроле в случае, если придется пускать оружие в ход?
– В этом и заключается игра. Может быть, на контроле я, а ты просто впустую совершаешь определенные действия, а может, именно ты держишь палец на спусковом крючке, а я сплю в своем кресле. И сколько бы я ни щелкал выключателем, ты не должен знать, в каком я оставил его положении. Поэтому когда раздастся сигнал тревоги – а она не заставит себя ждать, я это нутром чувствую – ты не должен вести себя так, словно добрый Джерри с такими чуткими пальцами держит ситуацию под контролем. Ты должен спасать команду. ТОЛЬКО ТЫ.
Перед Торби предстало смутное видение ракет, лежащих на направляющих и застывших в ожидании людей – тех, кто ждал, что он выдаст безошибочный ответ неразрешимой проблемы жизни и смерти, связанных с искривленными пространствами космоса, наводкой вектора и комплексной геометрией.
– Ты шутишь, – робко сказал он. – Ты не можешь поставить меня на контроль. Капитан спустит шкуру с тебя.
– Вот в этом-то ты как раз и ошибаешься. Рано или поздно приходит день, когда стажер по-настоящему наводит на цель. И лишь после этого он становится настоящим стрелком… или превращается в ангела. Но не позволим тебе расслабиться. О нет! Тебе придется быть начеку все время. Вот в чем будет заключаться игра. Как только я скажу: «Ну!», ты должен угадать, кто на контроле. Если угадаешь, я отдаю тебе сладкое, если ошибешься – ты мне. Ну!
Торби быстро прикинул:
– Наверно, я.
– Ошибка. – Джерри приподнял коробочку. – Ты должен мне одно сладкое – а сегодня это клюквенный торт! Ты должен уметь принимать мгновенные решения. Ну!
– По-прежнему ты!
– Так оно и есть!
– Ты!
– Нет. Видишь. Я съем твой торт – и должен успеть выйти из игры, пока я впереди. До чего мне нравится эта подливка! Ну!
Когда Мата освободила их, Торби был должен Джерри сладкое за четыре дня.
– Мы начнем снова с этой точки, – сказал Джерри, – хотя я и не привык коллекционировать клюквенные торты. Но я забыл сказать тебе о самой большой награде.
– О какой?
– Когда все будет взаправду, мы поспорим на три торта. И когда все будет кончено, мы их слопаем.
Мата фыркнула:
– Братец, почему ты заставляешь его нервничать?
– Ты нервничаешь, Торби?
– Нисколько.
– Так что не беспокойся, сестричка. Надеюсь на твои маленькие твердые ручки.
– Я сменяю вас, сэр.
– Идем, Торби, нас ждет еда. О, клюквенный торт!
Тремя днями позже «Сису» заметно сбросила скорость, перейдя почти на планетарную, и Лосианское солнце все вырастало на экранах. Со слабым сожалением Торби решил, что его готовность к бою не будет испытана во время этого прыжка.