Гражданин галактики. Между планетами
Шрифт:
– Шкипер, – с легким раздражением сказал Крауса, снова бросая взгляд на часы, – я вынужден уже оставить вас. Сегодня у нас День Памяти… и похороны моей Матери состоятся через пятьдесят минут.
– Что? Почему вы не сказали мне об этом? Боже мой! Ведь вы же не успеете.
– Очень боюсь, что… но я должен успеть.
– Мы поможем. – Полковник рывком распахнул двери. – Эдди! Аэрокар для Капитана Краусы! Сию секунду! Взять его на борт и высадить там, где он скажет. Мигом!
– Есть, Шкипер!
Повернувшись,
– Пора, сынок.
– Да, Отец.
– Я должен идти. Может быть, ты сможешь побывать на Встрече… когда-нибудь.
– Я постараюсь, Отец!
– А если нет… что ж, кровь на стали и сталь в крови. Ты по-прежнему принадлежишь «Сису».
– Сталь в крови.
– Отличное дело, сынок. Будь хорошим мальчиком.
– Отличное… дело. О, Отец!
– Перестань! А то и я не выдержу. Сегодня я передам от тебя приветы. Ты не должен больше показываться.
– Да, сэр.
– Твоя Мать любит тебя… и я тоже.
Брисби постучал в открытую дверь.
– Машина ждет вас, Капитан.
– Иду, Шкипер. – Крауса расцеловал Торби в обе щеки и внезапно повернулся, так что единственное, что Торби удалось увидеть, была его широкая спина.
Вернувшись, полковник Брисби уселся, посмотрел на Торби и сказал:
– Я толком даже не знаю, что с тобой делать. Но мы придумаем. – Он притронулся к тумблеру. – Эдди, пусть кто-нибудь поищет место у мастера по вооружению. – Он повернулся к Торби. – Мы все наладим, если ты не очень придирчив. Я знаю, что вы, торговцы, живете в роскоши.
– Сэр?
– Да?
– Баслим был полковником? Вашей службы?
– М-м-м… да.
Торби задумался на несколько минут – старые воспоминания с силой нахлынули на него.
– Думаю, что у меня есть послание для вас, – медленно сказал он.
– От полковника Баслима?
– Да, сэр. Желательно, чтобы я был в легком забытьи. Но думаю, что смогу начать и так. – Торби тщательно процитировал несколько кодовых групп. – Это для вас?
Полковник Брисби снова торопливо закрыл двери. Потом он сказал со всей серьезностью:
– Никогда больше не употребляй этот код, пока не будешь совершенно уверен, что его слушает лишь тот, кому он предназначен и что помещение проверено и не прослушивается.
– Простите, сэр.
– Ничего, все в порядке. Но содержание этой шифровки жжется. Я надеюсь, что она не остыла за эти два года. – Он снова нажал клавишу переговорного устройства. – Эдди, мастер по вооружениям отменяется. Пришли ко мне офицера-психолога. Если он вне судна, найди его! – Он посмотрел на Торби. – Я по-прежнему не знаю, что с тобой делать. Я должен присмотреться к тебе.
Длинное послание было вытянуто из Торби лишь в присутствии полковника
– Думаю, что это все, – устало сказал он. – Но что это?
– Забудьте все, что вы слышали, док, – посоветовал Брисби. – А еще лучше, перережьте себе горло.
– Спасибо за совет, босс.
– Давайте пропустим его еще раз, – предложил Станк. – Когда наш псих-доктор погружает его в сон, дела идут лучше. А то у него дикий акцент, как бы чего-то не спуталось.
– Чепуха. Мальчишка использует чистый язык Земли.
– О'кей, значит, дело в моих ушах. Они подвергались плохому влиянию – я слишком долго был на борту. А как быть дальше с этой историей? Я хотел бы отсеять шумы.
– Док?
– Хм-м-м… Субъект очень устал. Нет ли другой возможности?
– Он будет у нас. Ладно, будите его.
Пока Торби расправлялся с несколькими литрами кофе, подносом с бутербродами и куском жареного мяса, полковник с помощником расшифровали тысячи слов старого Баслима, доставленные в последнем донесении Нищего. Наконец Станк откинулся на спинку стула и присвистнул:
– Можешь расслабиться, папочка. Эта штука будет жечься еще, я прикидываю, полстолетия.
– Да, – грустно ответил Брисби, – но несколько ребят погибнет прежде, чем она сработает.
– Не сходи с ума. Меня поражает этот мальчик-торговец, который мотался по всей Галактике, неся в себе донесение под грифом «до прочтения сжечь». Мне отравить его?
– Я думаю, что если кто-то притронется к этому мальчишке, полковник Баслим поднимется из могилы и придушит его. Ты знал Баслима, Станки?
– Когда мы в последний год в Академии изучали психологическое оружие, он вел у нас этот курс. Как раз перед тем, как он вступил в Корпус «Икс». Самый блестящий ум, который я когда-либо встречал – конечно, не считая вашего, сэр, босс, папочка.
– Не напрягайся. Без сомнения, он был блистательным преподавателем – лучшим из всех. Но если бы тебе доводилось знать его раньше! Мне повезло служить под его командой. И даже теперь, когда у меня свой корабль, я часто спрашиваю себя: «Что бы сделал Баслим?» Он был лучшим из командиров, которые когда-либо стояли в ходовой рубке. А второй раз он пошел на понижение, когда уже должен был получить маршальские крылышки, но он предпочел не уходить с палубы.
Станк покачал головой:
– Мне никогда не дождаться своей уютной палубы; пока я всего лишь пишу бумажки, которые никто не читает.