Гражданская самооборона
Шрифт:
…того, кто перекрывал выход, Егор выключил первым. Он был ближе. Чуть присев он с выдохом «засадил» ему свою правую, немного довернувшись в движении и включив всё тело в удар. Кулак, словно кувалда, врубился в солнечное сплетение, мгновенно сворачивая в мучительной судороге тело нежданного гостя. Второй, короткий удар, той же правой, пришёлся в область левого глаза: голова противника «поехала» резко вниз, вслед за скрючившимся туловищем и встретилась всё с той же «кувалдой».
Падая, словно подрубленный, ночной визитёр выронил пистолет, который Гор неловко подхватил из безвольных рук и тут же им воспользовался, только не по прямому его назначению…
Скользнувшая
Добивать оглушённых не стал…
Он и так успел накосячить в Городке, а вдруг эта спецура, судя по ухваткам, ребята непростые, приходила по какой-то надобности, о которой Горыныч не знал. Разборки по этому поводу были впереди, вероятные огорчения тоже, радовало только одно: он вошёл в контакт полностью, присутствуя в нём не только на физиологическом уровне. Гор ощутил бой каждой клеткой своего естества, воспринимая движения противников ещё на расстоянии, своей аурой, своими электромагнитными полями, которые окутывали все его органы в отдельности и создавали плотный кокон, остро чувствующий любую агрессию. Психофизическое восприятие, вера в себя — тоже вернулись к нему. И это означало, что его способности полностью восстановились и один из самых грозных «Воспитателей» возвратился в свою шкуру готовый ко всему!
Славик-шериф пришёл за ними, как и обещал, в шесть утра. Спокойный, как удав, он со значительным видом и чувством собственного достоинства появился точно в назначенный срок. Правда, невозмутимость его враз улетучилась, после того как он прикрыл за собой входную дверь. Представшая перед ним картина, похоже, что вывела всё-таки его из равновесия. «Экскурсовод» в недоумении уставился на Горыныча, который, удобно устроившись на кровати, листал какой-то потрёпанный журнал. Рядом на кресле в обнимку сидели Ника и мальчишка. Перед ними на маленьком передвижном столике лежал пистолет с глушителем и, сравнительно небольшой, обоюдоострый нож с плетёной рукояткой, сделанный таким образом, что им легко можно было воспользоваться как в ближнем бою, так и метнуть в противника, при необходимости. У стены сидела весьма колоритная парочка — босые и связанные бойцы внешней охраны Городка, Зуб и Тагир. Репутация у этих громил была та ещё. С ними старались не связываться, хорошо зная этих забияк. Жаловаться на них было бесполезно, так как они считались ценными специалистами, и прикрывал все их художества сам начальник охраны. Они многим не давали житья, чувствуя свою безнаказанность, но в этот раз им не повезло. Оба с расквашенными вдребезги физиономиями, они даже не пошевелились, когда в комнату вошёл шериф. У одного из них изо рта торчал кляп,
— Странные тут у вас порядки — бродить, в потёмках. Мало ли на что в темноте можно наткнуться? — наконец-то нарушил вопросительное молчание Гор, мотнув головой в сторону отдыхавших. — Понятное дело, что мордой об косяк — больно! Но я же тут не один…, — ухмыльнулся Егор. — Пришлось упаковать самого болтливого!
Услышав, что про него говорят, тот, что с кляпом во рту задёргался на полу, мыча и пуча на Егора горящий ненавистью глаз. Второго не было видно из-за здоровенного багрово-фиолетового фингала.
«Экскурсовод» озадачено почесал затылок и, покачав головой, вытянул на свет рацию. Нажав коммуникатор, он что-то негромко сказал в неё и присел на корточки у двери. Через несколько минут в комнату запыхавшись, ввалился здоровенный полуодетый дядя. За его спиной маячила физиономия такого же бугая, который, перекрыв вход, не пускал ещё кого-то.
— Чё эт у вас тут, с утра пораньше коллективное чтение, што ли? — медленно, растягивая слова, начал вошедший, обведя комнату оценивающим взглядом и кивнув в сторону Горыныча держащего в руках прессу.
Егор решил пока молчать.
Ночной гость с разбитым лбом, похоже, до сих пор находился в прострации и тоже не ответил, и только его подельник задёргался и забубнил в ответ.
По молчаливому указанию, говоруну «дали воздуха», но от крепких пут не освободили. Минуты две тот орал, угрожая всем и всему самыми страшными карами, особенно досталось Горынычу, но постепенно поток брани иссяк, и обиженный Егором, с его же слов ни в чём неповинный посетитель затих, нервно подёргивая головой.
— Ты всё сказал? — дядя приведший себя уже в порядок, присел перед обеими бойцами, пристально разглядывая их лица, так как будто видел впервые.
— Да мы так, шли мимо. Бизон приказал, — невнятно пробормотал говоривший. — Проверить должны были…
— Ну и как, проверили?…
Ответа не последовало.
— Слышь, Славик, а ну-ка давай этих двух ухарей к их командиру. Я с ними опосля разберусь!
После таких слов, оба пострадавших, втянув головы в плечи, пошатываясь и помогая один другому, в абсолютной тишине выбрались наружу.
Дождавшись пока они не покинут помещение, а вслед за ними не уберутся ещё какие-то хмурые личности, самый главный опять внимательно осмотрел комнату.
— Мебель целая, морды у моих бойцов — вдрызг! Аккуратно, ничего не скажешь, — задумчиво подытожил он. — А ты знаешь, что Зуба на режиках ещё никто не уделал? Ни разу!!! У него мексиканская школа, ножевая…
— Так, а я с ним и не соревновался? — улыбнулся Гор. — Не умею, а потом некогда мне было тут крыльями махать и в стойки становиться! — он кивнул в сторону девушки и Василька. — Ребята могли перепугаться.
— Не умеешь, говоришь! Перепугаться, говоришь? — процедил в своей неспешной манере дядя, оценивающе, с прищуром разглядывая Горыныча. — Ладно. Только сдаётся мне, что из некоторых моих подопечных сегодня хороший стройматериал получится…
— Чего?
— Ничего! — нахмурился «боксёр». — Эт я так, про стройку вспомнил. Дыры мы в подвалах заливаем, бетоном, от непрошенных гостей!
Последние слова здоровяк произнёс таким тоном, что мурашки по телу забегали, а Вася инстинктивно отодвинулся от него подальше.