Гражданская самооборона
Шрифт:
— Т-ты ч-чего? — недоумённо уставился Крокодил на напарника.
— Да задрали эти поросячьи мстители…
— Эт вы об чём? — Камиль метнулся на хрипы через какое-то короткое мгновение затихшие, и вернулся назад, отдавая хозяину уже чистое железное перо.
— Может, поясните, — Кир не теряя времени начал обрабатывать раны. — У вас минуты три…
— Да ну их в пень трухлявый, этих аборигенов! — зарычал Сёба. — Ни жить, ни строить, ничего толком не умеют!
— В смысле? — раскосые татарские глаза в недоумении уставились на
— Вертушки гуляют, тока пока над морем, похоже, что-то там нашли…
— Может подводники додумались противолодочный манёвр заделать, балласт сбросили, чтобы нам помочь? — Сёба смотрел наверх так, как будто ждал от Егора подробного отчёта со всеми выкладками.
— Э-э, ребятки, вы отвлеклись, — Мун, по совместительству медбрат Кирюха, вернул всех к первоначальной теме. — Если морячки сотворили такое дело — честь им и хвала, но у нас своя помойка и нам её разгребать. Итак, чего произошло, колитесь?
— Не буду! — Крокодил помрачнел, но Воха молчать не стал. Он вдруг зашёлся тихим почти беззвучным смехом и, махая здоровой рукой, пропыхтел. — Щ-щас, блин! Погодите! Как вспомню эту войну не на жизнь, а на смерть…
— Ы-ы-ы, а ещё друг называется! — Сёба сложил руки на груди и, не обращая внимания на экзекуцию с ногой, затих, никак не реагируя на рассказ, во время которого кто-нибудь из парней, то и дело хмыкал не в силах сдержать эмоции.
— В общем, мы, как отважные герои пошли в обход, — вытирая навернувшуюся от смеха слезу начал бодро Воха. — Полезли по крышам, чтоб не мелькать у народа перед глазами, халупы у них тут одна к другой лепятся. Я аккуратненько скакал, просто парил, а вот Сёба…, — он хрюкнул, давя в себе веселье. — …Сёбе не повезло, провалился, блин, в какую-то сараюху, к местному предпринимателю. Видели б вы его физиомордию…
— Э-ээ, а ты видел, ты видел, в темноте-то? — пробурчал Тоха обиженно.
— Я конечно же не успел за тобой отследить, слишком быстрый манёвр был, но могу себе представить, — многозначительно закивал головой Тот. — Прикиньте, мужики, нашего Крокодила, который бесшумно крадётся, прячась от врагов и вдруг — бац! уже всё вокруг совсем даже не тихо!
— Ну, да, — подтвердил Сёба спокойно. — Там этих поросят штук триста было, когда я на них свалился…
— А щас сколько осталось? — проявил интерес Камиль, пряча улыбку.
— Не считал, но меньше, — так же невозмутимо ответил Тоха.
— Вот молодец! Вот красавец! От всего мусульманского мира тебе большое спасибо!
— Эт за что это? — подозрительно уставился на татарина Крокодил.
— Свиньи животные грязные, а значит, туда им и дорога…
— Слышь, пацаны, хорош балдеть! — Кир закончил перевязку. — Охраны было много?
— Да, чёртова прорва, — успокоил Воха. — Похоже, что у каждого поросёнка был свой персональный защитник. Мы сначала хотели по-хорошему там всё обтяпать, ну, никого не обижать в смысле,
— Да уж, действительно не повезло, — подвёл черту Горыныч.
— Кому, аборигенам? — продолжал прикидываться Тоха, понимая свой промах.
— Да, лан тебе, братишка, — похлопал его по плечу Камиль. — Не бери в голову, никто тебя не винит…
— Пацаны, верите, — посерьёзнел наконец-то Сёба. — Мой промах, зараза! ну не просчитал я, что балки у этой халупы такими трухлявыми окажутся…
— Всё, Тоха, проехали, успокойся, — Егор, как старший группы включился в разговор. — Мун, ну чего у них?
— Чего, чего? — проворчал Кирюха. — Рука в отключке и рана мне не нравится, как бы какой-нибудь гадостью наконечник не смазали, нога тоже не лучше. Хорошо хоть капкан небольшой был, раздробил только пальцы, но быстро двигаться Крокодил не сможет…
— Ладно, — Горыныч нахмурился что-то прикидывая. — Как чувствовали, да, Кир.
— Ты про комендатуру?
— Ага! — Егор коротко распорядился, особо не разжёвывая, каждый и без слов знал, что и как делать. — Идём уступом, я и Пта впереди, Мун замыкает, Тот с Сёбой посерёдке. По переулку до конца и направо, выйдем на площадь, там у них что-то вроде районного штаба. Если повезёт, и джип не укатил по делам, одолжим аппарат у бывших братьев по оружию и ходу! Кстати, огневой мощи добавим, там, на раме «Миниган» у них присобачен…
— Шесть стволов — это гуд! — осклабился Тоха.
— Маньяк! — не преминул подковырнуть друга Воха.
— Всё, браточки, шутки в сторону, — подытожил Горыныч, вытягивая из набедренных ножен тесак и «глушилку». — Идём тихо, без фейерверков! Очень хочется домой попасть!
…чем Егора всегда удивляли южные поселения, так это своей непредсказуемостью. В самом захолустном и задрипанном закомарке, можно было запросто наткнуться на какого-нибудь «папуаса», а то и на целый выводок. И что самое интересное, народ в этих трущобах, ходивший практически с голыми задницами, как правило, был при оружии. Недоедали, недосыпали, блин, но Калашникова имели даже подростки. И стреляли эти разговняи без промедления, в том случае, если им что-то не нравилось, особо не вдаваясь в детали. А чужак на их территории это был о-го-го какой повод понажимать на курок?
Но им пока везло…
От друзей несчастных хрюшек они, похоже, избавились, хотя, наверное, не полностью и вопрос «о хвостах» был делом недалёкого времени. Всех остальных, желающих поохотиться, «Воспитатели» убирали без всякого сожаления — никакой лояльности, никаких сомнений. Если далёкая Родина хотела увидеть их в целости и сохранности, они обязаны были так поступать. Вот и били по всему, что шевелилось из «глушаков», при непосредственном контакте пускали в ход тесаки, дырявя в первую очередь лёгкие, чтоб не кричали.