Гражданская война в Греции 1946-1949
Шрифт:
Выше уже отмечалась быстрая поляризация сил в стране. Растущая поддержка, которую оказывали левому фронту широкие народные массы, вновь нашла яркое отражение в проведенных ЭАМ и его Демократической ассоциацией 21 января 1946 г. грандиозных митингах в Афинах и Салониках. Первый из них собрал около 400 тыс., второй — свыше 150 тыс. человек. Это были события исключительно важного значения, показавшие, что соотношение сил на предстоящих выборах с полной очевидностью склоняется в пользу ЭАМ.
В тот же период крупную победу одержал ЭРГАС. 1 марта 1946 г. на конгрессе Всеобщей конфедерации труда Греции при выборах руководящих органов он получил 85 % голосов и, таким образом, возглавил деятельность
В таких условиях можно было не сомневаться в успехе ЭАМ на предстоявших парламентских выборах. Следует оговориться, что его полной победе, конечно, мешала обстановка террора и запугивания населения, особенно в сельских районах, со стороны правых и их банд. Однако сам факт участия ЭАМ в выборах и его работа среди масс в связи с этим, а также усиление организации самообороны, бесспорно, могли в значительной степени сорвать происки врагов.
То же самое относится и к вопросу о фальсификации избирательных списков. Она, как показали выборы, шла главным образом по линии использования «мертвых душ»: в списки было включено немалое количество умерших или вообще не существующих избирателей, что должно было дать правым определенное дополнительное число голосов. Кроме того, в списки умышленно не включались многие из тех, кто был известен в качестве сторонников левых.
Но все это грозило ЭАМ лишь потерей части голосов, не говоря уже о том, что и данный урон мог быть до некоторой степени уменьшен последовательной и решительной борьбой против запугивания населения и фальсификации избирательных списков.
Таким образом, судя по всему, основой программы мирного пути борьбы КПГ и ЭАМ не только должно, но и могло стать участие в избирательной кампании и нацеливание всех усилий на завоевание победы на выборах. Однако их линия в этом вопросе была полностью противоположной.
Здесь необходимо напомнить, что решение об отказе участвовать в выборах было впервые принято на пленуме ЦК КПГ в апреле 1945 г. Тогда оно являлось оправданным, поскольку не только отражало требование нормализации обстановки в стране, но и связывалось с опасностью нового нарушения правыми Варкизского соглашения, предусматривавшего, что выборам должен предшествовать плебисцит по вопросу о государственном устройстве Греции. Следовательно, отказ участвовать в выборах выражал протест против этого нарушения и требование осуществить договоренность, достигнутую в Варкизе. В этом смысле закономерным являлось и подтверждение этого решения на следующем пленуме ЦК КПГ, а затем и на VII съезде Компартии Греции.
С тех пор многое изменилось. Правительство Софулиса приняло решение о проведении выборов 31 марта 1946 г. Правые развернули усиленную подготовку к ним, не брезгуя самыми крайними, грязными методами. Приближение дня выборов стало свершившимся фактом.
В этих условиях бойкот выборов со стороны левого блока потерял всякий смысл.
Ведь рассчитывать на то, что правительство Софулиса воспрепятствует правым, рвущимся к власти, не приходилось, ибо его полная зависимость от Лондона и отсутствие какой-либо серьезной опоры внутри страны были очевидны. Больше того, отношение самих либералов к участию в выборах, как подтвердил дальнейший ход событий, в значительной степени определялось позицией ЗАМ. Ибо при всей своей враждебности к нему они видели в нем единственную силу, обеспечивавшую срыв плана роялистов обернуть себе на пользу выборы и вслед за ними реставрировать монархию.
Следовательно, участием в избирательной кампании левый блок мог если и не привлечь на свою сторону хотя бы часть республиканцев-центристов, то во всяком случае противопоставить ее правым во
Исходя из всех этих соображений, следует признать, что правы были те из руководителей КПГ, кто выступал за участие всех сил ЗАМ в выборах. Такова была и точка зрения всех друзей греческого народа за рубежом. Об этом заявил Захариадису член политбюро ЦК КПГ и генеральный секретарь ЗАМ Д. Парцалидис после возвращения в середине января 1946 г. из поездки за границу. Он отметил, что такого мнения придерживались также товарищи, с которыми он беседовал в Москве. На это Захариадис ответил: «Знаешь, теперь ведь нет Коминтерна…»
Действительно, зарубежные друзья Греции, в том числе и коммунисты Советского Союза, никогда не стремившиеся навязывать КПГ свою точку зрения, и на этот раз высказывали лишь собственное мнение. Но оно далеко не случайно совпадало с позицией многих руководящих деятелей Компартии Греции, отражавших в свою очередь настроения широких масс членов партии и участников ЗАМ.
Надо полагать, что именно под влиянием этих настроений левый блок еще до возвращения Парцалидиса призвал всех своих сторонников зарегистрироваться в списках. Правда, одновременно было сделано заявление о том, что это не предрешает вопроса об участии ЗАМ в выборах, которое будет зависеть от выполнения правительством обещания установить в стране спокойствие и порядок, а также провести эффективную проверку избирательных списков и принять меры к их исправлению.
Такое условие, если учесть уже обнаружившуюся неспособность кабинета Софулиса ликвидировать засилье правых в государственном аппарате, было явно невыполнимым. Оно свидетельствует, что руководство левого блока стремилось лишь показать еще раз народным массам лживость обещаний правительства и этим переубедить тех, кто выступал за участие ЭАМ в выборах.
Доказательства, разумеется, не заставили себя ждать. 31 января регент Дамаскинос отказался подписать принятый правительством закон о проверке избирательных списков. Он мотивировал это опасением, как бы проверка не привела к отсрочке выборов. На самом же деле отказ Дамаскиноса был продиктован его стремлением сохранить фальсифицированные списки, выгодные правым. В ответ на это ЭАМ и солидаризировавшаяся с ним ЭЛД потребовали включения своих представителей в состав правительства, заявив, что в противном случае не примут участия в выборах.
Это требование прежде всего подтверждает высказанную выше мысль о том, что руководство ЭАМ и КПГ видело неспособность правительства Софулиса выполнить обещания, данные им левому блоку. Вместе с тем выдвинутое последним новое условие, несомненно, отражало все ту же линию на разоблачение враждебной политики в отношении ЭАМ, проводившейся властями. В самом деле, если руководители левого блока не использовали сложившихся после отставки Вулгариса более благоприятных условий для предъявления требования о своем участии в правительстве, то вряд ли они могли всерьез рассчитывать на его принятие теперь, когда реакция более основательно укрепила свои позиции под прикрытием кабинета Софулиса.
Поэтому не удивительно, что требование ЭАМ осталось без ответа.
Такова была обстановка к 11 февраля 1946 г., когда открылся очередной пленум ЦК КПГ.
Трудно сказать, в какой степени сторонникам бойкота выборов во главе с Захариадисом удалось одержать верх над теми, кто выступал за участие в них. Неясность объясняется уже упоминавшейся ограниченностью документальных данных о работе этого пленума. Известно лишь, что многие его участники высказались против бойкота. Кроме того, имеются два противоречащих друг другу документа по этому вопросу: опубликованная в 50-х годах резолюция февральского пленума 1946 г. и отчет о выступлениях ряда лидеров партии на февральском пленуме 1957 г.