Гражданская война в Греции 1946-1949
Шрифт:
Можно было бы привести много таких примеров беспредельного самопожертвования во имя лучшего будущего своей страны. И все они говорили о готовности героического греческого народа, не раз показавшего миру свое свободолюбие и отвагу, вновь дать отпор врагу.
Следовательно, задача именно в том и состояла, чтобы поднять готовые к борьбе широкие народные массы на освободительную войну против интервентов и их ставленников, которая, несомненно, встретила бы понимание и поддержку со стороны прогрессивных сил мира. С этой задачей ничего общего не имели указания руководства КПГ относительно партизанского движения. Требование ограничиться действиями только против. банд, да и то лишь оборонительными, по существу сводило дело исключительно к местной самообороне и в то же время ставило
Нельзя не коснуться и указания «принимать только отдельных лиц» в партизанские формирования.
Здесь следует напомнить, что правительственная армия, находившаяся тогда в стадии реорганизации, далеко не случайно доукомплектовывалась приверженцами правых. Дело в том, что во многих воинских частях имелось значительное число прогрессивно настроенных солдат, которых власти еще не успели демобилизовать. Кроме того, и среди вновь призываемых оказалось немало противников монархистов. Так, например, генерал Зафиропулос впоследствии признал, что в 21-й, 41-й и 42-й бригадах, расквартированных в июле 1946 г. в г. Козани, процент левых был столь значителен и солдатские организации столь крепкими, что «если бы командование партизан использовало эти силы, то оно могло поставить под свой контроль всю территорию от Фессаллии и севернее вплоть до границ».
Такое положение было и в других соединениях, где целые части нередко состояли из солдат-патриотов. В этих условиях требование о приеме в партизаны лишь «отдельных лиц» означало искусственное сдерживание партизанского движения.
Огромный вред ого развитию нанесло и указание по создавать партийные организации в партизанских отрядах. Стремясь таким путем официально отгородиться от разгоравшейся вооруженной борьбы народа, руководство КПГ исходило из того же стремления не дать повода «заподозрить» себя в немирных намерениях. И это в то время, когда уже действовал «третий декрет», который означал, что реакция приступила к уничтожению левого блока. Что же касается запрещения создавать парторганизации в партизанских отрядах, то само собой понятно, что это не только лишило последние необходимого партийного руководства и препятствовало наиболее эффективному проявлению авангардной роли коммунистов в боях с врагом, но и помешало развертыванию политической работы среди населения районов, охваченных вооруженной борьбой.
Если к этому добавить, что руководство КПГ и в середине 1946 г. продолжало роспуск сельских парторганизаций, то легко представить себе крайне неблагоприятные условия, в которых развертывалось тогда партизанское движение.
В ходе подготовки плебисцита правительство нанесло очередной удар по альтернативе мирного решения проблем страны. Своим указом от 30 июля оно сместило законно избранное левое руководство ВКТ. Находившийся в то время в Греции председатель Всемирной федерации профсоюзов Леон Жуо по возвращении во Францию заявил: «Совершенно ясно, что греческое правительство действовало так, имея в виду сентябрьский плебисцит, целью которого являлось возвращение короля в Грецию…»
Следующим шагом роялистов, хорошо знавших о ненависти народных масс страны к королю Георгу II, была попытка подменить во время предстоящего плебисцита проблему будущего режима вопросом о личности монарха. Ибо для них важно было восстановить монархию, и их устраивал как Георг, так и его брат Павел. Но Греции не нужен был ни тот, ни другой, и потому все демократические партии, в том числе и буржуазные, потребовали ясной постановки вопроса: монархия или республика. В этих условиях и Лондон не счел для себя возможным поддержать правительство Цалдариса.
Тогда монархисты направили все свои усилия на фальсификацию списков участников плебисцита, а также на усиление террора и запугивания населения, т. е. применили те же методы, что и на выборах.
Активное участие в этом приняли английские интервенты. Причем их содействие монархистам в кампании по усмирению непокорных носило весьма разнообразный характер, начиная с психологического воздействия и кончая непосредственным участием в карательных акциях. Так, 6 августа орган Цалдариса и его приверженцев газета
Одновременно были заново экипированы, доукомплектованы и снабжены оружием монархические банды. Пополняли же их освобождаемыми из тюрем предателями, сотрудничавшими с оккупантами. Для этого правительство также приняло закон, согласно которому были ликвидированы специальные суды, созданные ранее для наказания военных преступников, и «реабилитированы» предатели, которые якобы «непреднамеренно сотрудничали с оккупантами».
Все эти подонки вливались в состав монархических банд, которые, действуя в соответствии с инструкциями, нападали не только на села, но и на города, сея смерть и разрушения. Как отметила посетившая Грецию в августе 1946 г. делегация британских парламентариев, возглавляемая лейбористом Сеймуром Коксом, «вооруженные отряды правых оперируют с невиданной наглостью… В один августовский день Сурлас (имеется в виду банда Гр. Сурласа, орудовавшая в Центральной Греции. — Г. К.) вошел в г. Ларису и, хотя там был размещен штаб 2-го армейского корпуса, длительное время беспрепятственно действовал в городе».
А «Нью-Йорк геральд трибюн» тогда же писала, что Сурлас и другой бандитский главарь Калабаликис, «выставляя роялистские лозунги и прибегая к террору и убийствам, пользовались полным иммунитетом. Их часто можно видеть в кафе городов Волос и Лариса, и они всегда пользуются машинами, которые ЮНРРА предоставила греческому правительству». Газета поясняла, что это не удивительно, так как «деятельность» банд Сурласа и Калабаликиса «санкционирована правительством».
Эти шайки совершали чудовищные преступления. Именно банда Сурласа, насчитывавшая в то время более 800 головорезов, бесчинствовавших по всему району Алмирос, зверски убила пламенного патриота, бесстрашного борца за демократию К. Видалиса, когда он в качестве редактора газеты «Ризоспастис» приехал туда для расследования зверств монархистов и их наемников.
Центристские партии, в особенности их консервативные группировки, как и раньше, когда они не были у власти, находились и в этот период в оппозиции к правительству. Против проведения плебисцита в сложившихся условиях выступал и Софулис, хотя на нем лежала значительная доля вины за приход монархистов к власти. К тому, что уже было сказано о его деятельности на посту главы правительства, следует добавить два важных свидетельства.
Одно из них принадлежит бывшему министру иностранных дел Софианопулосу. Вот что писал он впоследствии: «Софулис должен был уйти в отставку… Об этом говорил ему не только я один, но и около 10 министров, среди которых были и два его заместителя Кафандарис и Цудерос, покинувшие правительство. Но, несмотря на все это, он провел выборы». Другое свидетельство дал главный редактор газеты «Ризоспастис» Карагеоргис. «Без Софулиса и его партии, — с полным основанием отмечал он, — англичане не смогли бы провести выборы. А если бы они и решились провести их без либералов… с Софоклисом (Софоклисом Венизелосом. — Г. К.) или с… Канелопулосом, то созданный такими выборами режим был бы непрочным. Они не смогли бы провести потом плебисцит».
Так партия либералов вопреки интересам страны по указке Лондона привела монархистов к власти, тем самым обеспечив им условия для проведения плебисцита в их пользу и ввергнув страну в пучину гражданской войны. Когда же власть ушла из рук либералов и они поняли, что им ее не вернуть, они заговорили по-иному. «Фальшивый плебисцит, — заявил генерал Пластирас еще в середине мая 1946 г., — будет постоянной раной в сердце Греции». Даже Софулис 10 августа направил письмо Цалдарису, в котором просил отложить плебисцит и установить в стране «политическое перемирие». К этому предложению присоединился и лидер «либеральной партии венизелистов» Софоклис Венизелос. Но оно было отклонено Цалдарисом.