Гражданская война в России. За правду до смерти
Шрифт:
Из общей численности армии, ее боевая часть составляла примерно половину: в период максимальной численности летом 1919 г. – 30 тыс. офицеров, 70 тыс. казаков, 10 тыс. горцев…, всего около 140 тыс. человек {231} . При этом армия целиком могла полагаться только на офицеров добровольцев. Историк Л. Спирин в этой связи замечает: «стоило только перейти к массовой мобилизации… как процент офицеров упал в 7–8 раз, и армия стала терпеть поражения» {232} . Эту данность подтверждает и другой историк С. Волков: «На офицерском самопожертвовании во многом и держалось Белое движение…» {233} . Даже «казаки требовали, чтобы офицеры шли впереди. Поэтому потери в командном составе были очень велики», – отмечал атаман П. Краснов {234} .
231
Известия ВЦИК, 31 июля 1919 г.; Волков С. В…, с. 143.
232
Спирин Л. М. Классы и партии в Гражданской войне в России, М., 1968; (Волков С. В…, с. 178–179.)
233
Волков С. В…, с. 176–177.
234
Составлено автором на основании данных: Волков С. В…,
Доля офицеров в армии Юга России и ее общая боевая численность {235}
Создание Добровольческой армии требовало времени и денег: на каждые 10 тыс. человек – один миллион рублей в неделю, но здесь возникали проблемы. 23 мая ген. М. Алексеев сообщал П. Милюкову: «Без денег… я вскоре буду вынужден распустить армию» {236} . И лидер крупнейшей либеральной партии России П. Милюков предложил … помощь немцев. Американский историк бесстрастно констатирует: «Человеком, который сделал очень многое, что бы примирить немцев и Добровольческую армию, был П. Милюков, лидер партии кадетов» {237} . Тот самый П. Милюков, который за год до этого обвинил в измене немцам царское правительство, а затем провозгласил крестовый поход против немецких наемников – большевиков.
235
Составлено автором на основании данных: Волков С. В…, с. 144–145 и Деникин А. И. Поход на Москву..
236
Кенез П…, с. 159.
237
Кенез П…, с. 163.
Немцы дали не только деньги, по словам историка П. Кенеза, «приход немцев радикально изменил ход Гражданской войны в Южной России. Свергнув режим большевиков, немцы дали возможность Белому движению реорганизоваться» {238} . Однако на формальный союз с немцами добровольцы не пошли. Свое отношение к Германии ген. М. Алексеев, по словам Деникина, определил в начале мая 1918 г.: «Союз с немцами морально недопустим, политически нецелесообразен. Пока – ни мира, ни войны» {239} . Добровольцы стремились сохранить «чистоту риз», связывая все свое будущее со своими союзниками по Антанте. И последние давали их в лице представителей великобританской и французской военных миссий, прибывших в Новочеркасск уже в первой половине января 1918 г. и заявивших, что «пока союзники могут помочь нам только деньгами» {240} .
238
Кенез П…, с. 130.
239
Деникин А. Очерки русской смуты, т. III, с. 132. (Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 496).
240
Лукомский. Воспоминания, т. Берлин: Изд. Отто Кирхнер, 1922, с. 289. (Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 437).
Многие считали надежды добровольцев на союзников по Антанте ошибкой, например, активный участник событий, бывший член Государственного Совета В. Гурко заявлял: «Можно было думать, что Добровольческая армия наконец уразумеет, что в основу международной политики должны быть положены не чувства, а сухой, черствый расчет», для «русских интересов использовать сохранившиеся у нее (Германии) силы, для свержения большевиков… Думать, что Державы согласия оценят нашу Дон-Кихотскую лояльность и окажут нам за нее реальную бескорыстную помощь, было более чем наивно…» {241} Ген. Н. Головин вообще требовал прямой оккупации немецкими полками Кубани. И негодовал, что «по-прежнему немец считался непременно врагом, а бывшие союзники – непременно друзьями, только думающими о благе России. В таких условиях разумное суждение было невозможно» {242} .
241
Гурко В.И. Из Петрограда через Москву, Париж и Лондон в Одессу. 1917–1918 гг.// Архив Русской революции, т. XV, с. 32. (Цит. по: Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, 2 т., с. 570).
242
Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т.2, с. 462, 449.
Помощь от немцев добровольцы предпочитали получать опосредованно при помощи Войска Донского. Характер этих отношений наглядно проявился несколько «позже, когда донское руководство попыталось реабилитировать себя в глазах союзников, Добровольческая армия сравнивала их (казаков) поведение с поведением проститутки, которая пытается продать себя тому, кто заплатит больше». Казачий ген. Денисов на это отвечал: «Если Донское войско – проститутка, продающая себя тому, кто может заплатить, то Добровольческая армия – сутенер, который живет и питается тем, что она зарабатывает» {243} . Атаман П. Краснов добавлял: «Да, джентльмены, репутация Добровольческой армии чиста и безупречна. А я, донской атаман, беру грязные немецкие снаряды и пули, мою их в чистом Дону и отдаю их чистенькими Добровольческой армии. Стыд за это дело остается за мной» {244} . Известный полковник М. Дроздовский был более откровенен, в своем дневнике он писал: «Между нами и немцами сложились странные отношения, мы вели себя как союзники, сотрудничали, помогали друг другу…» {245} .
243
Кенез П…, с. 159.
244
Кенез П…, с. 158.
245
Кенез П…, с. 132–133.
Интересно в этой связи выглядела попытка ген. Н. Головина оправдать удар Белой армии Юга России в тыл Красной армии, сражавшейся с немцами: «ген. Деникин решает использовать свое нахождение в тылу большевистских войск, дравшихся против немцев, не для того, чтобы окончательно сокрушить эти кадры Красной армии, а только для набега на ближайшие железнодорожные станции с целью пополнить истощенные запасы» {246} .
На «союзное» обеспечение армия Юга России перейдет только после подписания перемирия на Западном фронте. «Военное снабжение (от “союзников”) продолжало поступать, правда, в размерах, недостаточных для нормального обеспечения наших армий, но все же, по словам А. Деникина, – это был главный, жизненный источник
246
Головин Н.Н. Российская контрреволюция …, т.1, с. 493.
247
Деникин А. И. Поход на Москву… с. 418.
248
Гинс Г. К…, с. 482.
249
Егоров А. И… с. 41–42.
Кадры армии были пополнены за счет принудительной мобилизации. «Занятие нами новых территорий…, – вспоминал в этой связи Деникин, – дали приток офицерских пополнений. Многие шли по убеждению, но еще больше – по принуждению» {250} . Высадка французов в декабре 1918 г. в Одессе и Севастополе, в которых нашли убежище тысячи офицеров, возродила надежды Деникина на привлечение их в ряды добровольцев. Однако за генералом последовали лишь единицы. Представитель Деникина был вынужден издать приказ о всеобщей мобилизации офицеров {251} . «К осени практически все офицеры, еще не вступившие в армию, были призваны по мобилизации. Этот контингент (меньшей численности, чем добровольцы), – вспоминал П. Петров, – был, естественно, гораздо худшего качества: часть призванных офицеров была пассивна, слаба духом. Были случаи, когда такие офицеры, отправляясь на фронт, просили выдать им удостоверения, что они служат по мобилизации» {252} . Качество офицерского состава, подтверждал ген. А. Шкуро, резко ухудшилось, к тому же «Первые добровольцы – горячие патриоты и идейные беспартийные сподвижники ген. Л. Корнилова – были уже выбиты» {253} .
250
Деникин А. И. Очерки русской смуты, т. 1, ч. 2 Париж – Берлин, 1921, с. 382.
251
Кенез П…, с. 280.
252
Петров П. П. Роковые годы, Франкфурт, 1965, с. 139; (Волков С. В…, с. 261)
253
Шкуро А. Г. Записки белого партизана. Буэнос-Айрес, Сеятель, 1961, с. 208 (Карпов Н. Д…, с. 74)
Дальнейшее развертывание армии Юга России уперлось не в ограниченность материальных ресурсов, а в отсутствие доброкачественных пополнений. Чем дальше продвигалась Белая армия, чем большую территорию захватывала, тем больше теряла свою боеспособность. «Большевикам гораздо легче потерять тысячу человек, – замечал в этой связи М. Дроздовский, – чем нам сто. Укомплектования поступают крайне туго… Строевые начальники обязаны дрожать над каждым человеком… иначе они останутся без войск… Впереди, кроме освобождения Кубани, армии предстоит много более широкая задача – с чем пойдет она ее решать?» {254} . «Для меня было ясно, что чудесно воздвигнутое генералом Деникиным здание зиждется на песке, – вспоминал П. Врангель, – Мы захватили огромное пространство, но не имели сил для удержания его за собой. На огромном, изогнутом дугой к северу фронте вытянулись жидким кордоном наши войска. Сзади ничего не было, резервы отсутствовали. В тылу не было ни одного укрепленного узла сопротивления» {255} .
254
Дневник генерала М.Г. Дроздовского – Берлин, Отто Кирхнер, 1923, с. 142–154. (Цит. по: Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, 2 т., с. 497).
255
Егоров А. И… с. 358, 359.
«Мы “отвоевали” пространство больше Франции, – восклицал В. Шульгин, ставший офицером, – мы “владели” народом в сорок миллионов с лишком… И не было “смены”? Да, не было. Не было потому, что измученные, усталые, опустившиеся, мы почти что ненавидели тот народ… за который гибли. Мы, бездомные, безхатные, голодные, нищие, вечно бродящие, бесконечно разлученные с дорогими и близкими, – мы ненавидели всех. Мы ненавидели крестьянина за то, что у него теплая хата, сытный, хоть и простой стол, кусок земли и семья его тут же около него в хате… – Ишь, сволочь, бандиты – как живут! Мы ненавидели горожан за то, что они пьют кофе, читают газеты, ходят в кинематограф, танцуют, веселятся… – Буржуи проклятые! За нашими спинами кофе жрут! Это отношение рождало свои последствия, выражавшиеся в известных “действиях”… А эти действия вызывали “противодействие”… выражавшееся в отказе дать… “смену”. Можно смеяться над “джентльменами”, но тогда приходится воевать без “смены”…» {256}
256
Шульгин В. В. 1920 (Шульгин В. В. Дни…, с. 300–301)
Ген. Шкуро в своих воспоминаниях приводил слова казака-кубанца: «Мы воюем одни. Говорили, что вся Россия встанет, тогда мы отгоним большевиков, а вот мужики не идут, одни мы страдаем… Где новые корпуса, которые обещали? Все те же корниловцы, марковцы, дроздовцы, да мы, казаки…» {257}
В результате в Белой армии «в 1919–1920 годах проводились насильственные мобилизации даже среди военнопленных» {258} . «Иногда, ввиду больших потерь, процент пленных в строю доходил до 60–80» {259} . Ген. Кутепов в середине лета 1920 г. сообщал Врангелю о полном почти уничтожении кадрового состава добровольческих полков, о пополнении их исключительно пленными красноармейцами {260} . Методы мобилизации демонстрировал ген. Врангель, который периодически приказывал расстреливать группы пленных красноармейцев, на глазах у их товарищей, предлагая последним выбор – вступить в его армию или подвергнуться той же участи {261} .
257
Шкуро А. Г. Записки белого партизана. Буэнос-Айрес, Сеятель, 1961, с. 230 (Карпов Н. Д…, с. 37)
258
Шульгин В. В. Дни…, с. 552, ком. Ю. В. Мухачева.
259
Деникин А. И. Национальная диктатура и ее политика (Из книги: А. И. Деникин. Очерки русской смуты, т. 4, Берлин, 1925) и Валентинов А. А. Врангелевщина. (Из кн.: Архив Русской революции, т. V, Берлин, 1922): (В кн.: Революция и гражданская война…, с. 352).
260
Валентинов А. А. Врангелевщина. (Из кн.: Архив Русской революции, т. V, Берлин, 1922) В кн.: Революция и гражданская война… с. 352–353
261
Сейерс М., Кан А…, с. 102.