Гражданская жена

Кариди Екатерина Руслановна

– Сын, познакомься, это... моя личная помощница Виктория.

Облачко недовольства пронеслось по лицу Вики. Однако в следующее мгновение она улыбнулась еще шире и протянула мальчику руку:

– Можно просто Вика.

Это... был важный момент. Верховцев затаил дыхание, ожидая, как сын отреагирует. Время растянулось словно резиновое, он успел отметить, что Вика в узеньких синих джинсиках и домашнем пуловере почти такого роста, как Вовка. Мальчик крупный, весь в него. Невольная гордость...

В

этот момент сын выразительно посмотрел на Викины пушистые домашние тапочки, потом вскинул на него какой-то слишком взрослый для девятилетнего ребенка взгляд, и склонив голову, представился:

– Владимир.

Как-то сразу повеяло холодом, а Викина рука так и повисла в воздухе. Улыбка слегка померкла, но она тут же собралась, в следующий миг улыбка заблистала снова:

– Прошу, - проговорила девушка и, сделав приглашающий жест, ушла в кухню.

– Пошли, сын, мыть руки.

Верховцев первым двинулся вперед по коридору, чувствуя, как постепенно копившееся раздражение начинает искать выход. В кухне у сервированного стола их ждала Вика. Ему достался быстрый взгляд, а мальчику приветливая улыбка:

– Прошу, садитесь за стол, будем кушать.

Она старалась казаться радушной. Правда старалась, Александр видел это.

– Садись, - сказал Вовке, отодвигая для него стул.

– Вот и хорошо, - Вика уселась рядом и доверительно затарахтела, улыбаясь, как заправский аниматор: - Тебе чего положить, Владимир? Вот это очень вкусно, рекомендую... А потом пойдем в Мир квестов! Там так здорово, знаешь?! Кстати, как тебе понравился подарок...

Но договорить она не успела. Мальчик странно улыбнулся, убрав со стола руки.

– Спасибо, Виктория, я не голоден.

Встал и обратился к отцу:

– Папа, если ты не возражаешь, я посижу в комнате?

– Иди, - проговорил Верховцев, комкая в кулаке салфетку.

Мальчик неслышно вышел, а в кухне повисло тяжелое молчание. Бледная Вика хмурилась, глядя куда-то в угол. Идеально сервированный стол как пеплом покрылся.

– Я...
– начала она, вымученно улыбаясь.

 Верховцев бросил салфетку на стол и вышел. Мальчик действительно обнаружился в своей комнате, сидел перед выключенным старым компьютером.

– Почему ты ушел?
– спросил Верховцев, подходя вплотную.
– Вика старалась, готовила. Это невежливо.

– Прости, папа, - ответил мальчик, отворачиваясь.
– Я не голоден. Я тут подожду.

– Почему ты ушел из-за стола?
– он встал так, чтобы видеть лицо мальчика.

Ребенок выдохнул, плечи его как-то ссутулились. А потом он заговорил, объясняя ему, взрослому дядьке, как маленькому:

– Во-первых, я не голоден. Я дома наелся, и мама испекла шарлотку. А во-вторых... ты не мог бы отвезти меня домой?

– Ты можешь объяснить, почему?

Не голоден, ладно, но...

– Понимаешь...
– мальчик наморщился.
– В Мир квестов мама водила меня в это воскресенье. На мой день рождения. А подарок... Да, спасибо, мне понравилось, просто я в такие игры уже давно не играю.

Вот это был удар под дых. Мужчина резко выдохнул, схватившись рукой за челюсть. Кожа на лбу собралась в складки, а потом снова расправилась.

– Пошли, - сказал, поднимая сына со стула.
– Поехали в любое место, куда скажешь. Где ты еще не был? Поехали!

И прямым ходом из дому, где он, казалось, задыхался.

***

Они уже отъехали от дома, когда молчавший до этого Вовка выдал:

– Мне надо вернуться домой пораньше, чтобы мама не волновалась. Она собиралась в кафе, и если я буду дома, мама не будет дергаться и сможет посидеть спокойно.

– А с какой стати ей дергаться?
– зло спросил Верховцев, а пальцы стиснули так руль, что побелели костяшки.
– Она же веселиться пойдет, я так понимаю?!

Разговор опять сошел на нет, потому что Верховцева душило странное чувство несправедливости, а мальчик просто молчал. Наконец он пересилил себя.

– Сейчас половина первого. Куда бы ты хотел пойти? В кино? Куда?

С минуту мальчик молчал, потом начал задумчиво:

– Ну... я никогда не видел живых лошадей.

– Живых лошадей?
– переспросил мужчина.

Ипподром был в противоположной стороне. Туда было ехать по пробкам почти полтора часа и столько же обратно. Он взглянул на часы.

– Живых лошадей, говоришь? Поехали на ипподром, не только посмотришь, но и покатаешься.
– Развернулся и погнал машину обратно.

Потом смотрел издали как мальчик катался с инструктором и думал. Чувствовал себя идиотом, злость бродила. На себя, на ситуацию, которая создалась по милости Веры, на все. А в груди больно, как клещами. И хочется курить.

На обратном пути они попали в дикую пробку. Уже стемнело, Вовка сидел как на иголках и заметно нервничал. Это раздражало еще больше.

– Не ерзай, - сказал, глядя на сына в зеркало.
– В конце концов, у меня заночуешь.

В салоне ощутимо потянуло холодом.

– А эта твоя помощница, она живет с тобой... да?
– спросил сын.

Ведь все очевидно, да? Он же сам затеял это, сам собирался познакомить сына с Викой? Нах*** он это сделал!??? На***?!

– Да, она живет со мной.

Повисло густое тягостное молчание.

– Я не могу.
– сухо проговорил мальчик отворачиваясь к окну.
– Мама будет волноваться.

– Хорошо.

Челюсти сжались, гоняя желваки. Впрочем, это даже было ему на руку.

– Сейчас позвоним твоей маме, узнаем где она.