Гражданская жена
Шрифт:
Она старалась улыбаться. Честно говоря, она ждала чего угодно, не знала, как отреагирует мальчик. Ждала вопросов. Конечно, у него должны быть вопросы! Ответить бы еще на них правильно, чтобы не порушить ничего в душе ребенка.
Бровки мальчика шевельнулись при слове подарок, однако спросил он совсем не то, чего она ожидала.
– А переезжать обязательно?
– Да, сынок. Квартиру все равно надо будет освободить, так что лучше сделать это сейчас.
Очень надеялась, что сын поймет и, вместе с тем, ужасно боялась, что он может начать винить во всем ее.
– Мам, ну ты, главное, не раскисай. Все будет хорошо. Я что-нибудь придумаю, слышишь, ма.
Прижала его к груди крепко-крепко, до дрожи.
– Да... Все будет хорошо. Обязательно!
– а слезы предательские покатились по щекам.
– Сказал же, не раскисай, ну ты чего, мам?
Быстро вытерла слезы, чтобы он не видел.
– Вставай, умывайся и иди завтракать. Скоро Люся с Мариной и Лерой подъедут, они помогут. Но свои вещи ты должен собрать сам.
И вышла из комнаты, потому что еще немного...
Надо идти готовить завтрак. Скоро и впрямь девчонки придут, кормить бригаду чем-то надо.
***
Люся приехала первая, она фрилансерша, ей, в принципе в любое время было удобно. Вовка как раз доедал свой завтрак. Сразу прошли в кухню, потому что шумная подруга честно призналась с порога:
– Корми, Самойлова, я ничего поесть не успела.
Плюхнулась на стул, отломила кусочек хрустящего хлебца и подмигнула Вовке:
– Привет, Верховцев младший!
И тут же переключилась:
– Лерка подъедет через час, ей отпроситься надо. А чуть позже Маринка с Костиком будут. Маринка еды принесет, шоб ты, мать, не отвлекалась.
– потом завертела головой.
– Ну, что тут у нас? Слыш, Верховцев младший, подай тетке вон ту нарезку! И убери подальше от меня овсянку.
Вера прикрыла глаза, с благодарностью принимая и Люськино молчаливое понимание, и безоговорочную помощь девчонок. Она уже заранее предвидела, что Маринка назовет ее дурой и будет с пеной у рта отговаривать, что, мол, за мужика бороться надо, а Лера станет советовать юристов, у самой опыт трех разводов. Но... Все, процесс пошел.
К тому же, у нее на сегодня были свои планы.
глава 7
Вовка как доел свой завтрак, сразу же ушел собираться. Глядя сыну вслед, Вера невольно задумалась. Мальчик как будто вырос, изменился. Какой-то повзрослевший и собранный, теперь еще больше был похож на отца. Внезапно защемило сердце, налилось тоской.
Отвернулась, проводя рукой по волосам. Как же это все... Так, в одночасье-то...
– Мужика тебе нужно. Нормального, шоб своего прЫнца сраного из головы выбросила, - подала голос Люська.
– Улыбнись, Самойлова. «Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на диеты, жадных мужчин и плохое настроение».*
Вера покачала головой и закатила глаза. Люськина любовь к Фаине Раневской, а также ее отношение к диетам всем было хорошо известно. А подруга, выдала очередную сентенцию, оглядывая ее кухню:
– Закисла ты тут, в этом стойле. Пора возвращаться в большой секс.
– Иди
– Вера закрыла лицо рукой, чтобы не рассмеяться.
– На работу, говорю, выходить надо, - вздохнула Люська, отодвигая от себя опустевшую тарелку с мясной нарезкой.
Это да. Именно это она и собиралась сделать.
Раздался звонок - это Лера подъехала. Оставив ее в кухне, наедине с кофе и Люськой, Вера ушла в спальню. Пора уже начинать сборы, если она хочет со всем управиться до вечера.
Встала посреди комнаты.
Еще минуту. Посмотреть на свой... уже не дом, но пока еще дом. Посмотреть, оставить в памяти, прежде, чем она сотрет себя и отсюда. Вера понимала, что времени мало, что все равно все следы своего пребывания уничтожить не удастся. Но ей хотелось, чтобы хотя бы на первый взгляд о ней ничего тут не напоминало.
Итак...
Она одним махом вымела из шкафа все вешалки со своей одеждой, все белье с полок. Свалила на постель. Те вещи, что остались из мужниной одежды, не тронула. Дальше - свое барахло из ванной, с туалетного столика. Быстро так, меньше минуты потратилось на все это, а стаскивалось все сюда годами.
Потом вихрем прошлась по остальным комнатам, брала только свое личное, сваливала прямо на пол, девчонки разберут. Последним на закуску оставила кабинет. Тут... тут было меньше всего ЕЕ. Это было его царство, но все же. Некоторые мелочи, дурацкие фотографии в рамочках, ее книги, их было вроде и немного, а набралось прилично. Все это также отправилось в кучу на пол.
Пошла в чулан за чемоданами.
Когда девчонки через несколько минут выползли из кухни, по всему дому словно Мамай прошелся. Это было дико и странно, потому что у Веры всегда царил идеальный порядок. Видя замешательство на их лицах, она сказала:
– Потом вызовем клиниговую компанию, они тут все приведут в первозданный вид. А пока, девочки, начали. Берем только то, что я достала.
– Верка, вот ты дура!
– сходу заявила Лера, скривившись, как будто лимон съела.
– Какого ты оставляешь ему все, что когда-то сама покупала?! Что, богатая шибко? Альтруистка, блин! Это он тебе должен.
– Ничего он мне не должен, никто меня не заставлял, я сама все это делала.
– Ты хоть о сыне подумай!
О сыне она как раз думала.
Но в этот момент как раз раздался еще один звонок. Марина подъехала вместе с кастрюльками и судочками. Теперь женсовет был в полном составе. Маринку подвез муж Константин. Прошелся по дому, глянул на все это разорение, ничего не сказал, только коротко кивнул и выдал:
– Я за коробками.
Вернулся быстро, где уж он добыл ворох больших картонных коробок, неизвестно. Вообще, Маринкин муж был... наверное, идеальный. Потому что этому мужчине ничего не надо было говорить, он все видел сам и всегда знал, где именно нужна его помощь. Он был далеко не красавец, с белесыми ресницами и бровями, с большими ручищами, крепкий. Такие всегда безнадежно проигрывают внешне знойным мужикам вроде Верховцева, но Маринка любила его больше жизни, и сейчас Вера ей по-хорошему, дикой белой завистью завидовала.