Гражданская жена
Шрифт:
– Ты покажешь мне Вовкину комнату?
Личная жизнь деловой женщины. Сюрприз - 4
Можно окружить себя непробиваемой броней воли, но все равно сквозь эту броню прорывается отчаяние. Мелкими уколами, но рвет болезненно, как будто с кровью из души ленты выдирает.
Черт его знает, на что он надеялся.
Можно вывернуться наизнанку, но если он потерял главное, все бессмысленно. Провал,
В какой-то момент там, в больнице, когда было плохо сыну, они были вместе. Во всяком случае, так ему тогда казалось. Но нет, не было близости, чего он только не делал.
А сегодня, пока ждал ее в Департаменте, Верховцев насмотрелся, наслушался. Там же совсем другой уровень, и Вера стала другая, далекая. Таких как он, крутых уверенных мужчин, она по сотне раз на дню видит. Трещина между ними, которую он сам же и расколол, теперь выросла в пропасть. Как докричаться до нее, что сделать?
Ему вдруг стало так горько и тоскливо от мысли, что все напрасно, и она сейчас просто уйдет.
– Ты покажешь мне Вовкину комнату?
Так неожиданно просто и по-домашнему. Резко обернулся, уставился на нее ему ведь не показалось, не послышалось?
– Да, конечно. Пойдем, это наверху.
Подниматься по лестнице надо было, а там эта сломанная ступенька. В прошлый раз она чуть не упала, не хотелось повторения. Было бы проще поднять ее наверх на руках, но ведь оттолкнет же опять. Он нерешительно протянул руку - приняла.
Странный момент был, Александр вдруг почувствовал, что время в этот миг остановилось. А вся его строптивая сущность вдруг сдалась на милость судьбы, как будто кто-то рубильник переключил.
***
Женщина с рыжими волосами ходила по дому, осматривалась. А его сердце выделывало странные фортели, то наливаясь холодком от неуверенности, то неслось вскачь, а потом замирало идиотской надеждой в ожидании приговора.
Наконец Вера обернулась и кивнула.
– Ну как?
От волнения голос звучал неестественно, пришлось прокашляться.
– Да, Вовке тут должно понравиться.
Только открыл рот, собираясь спросить, как у нее блюмкнул телефон. Входящая смс. Почему-то стало тревожно, непроизнесенные слова повисли в воздухе.
***
Дом Вере нравился. И снаружи, и планировка. Традиционный семейный коттедж, все его богатство в себе, внутри. Наверху было четыре спальни, квадратный холл в центре, две ванные и кабинет. Второй этаж получился по площади больше первого, с боков и с заднего фасада выдавались эркеры, спереди она их не заметила. Кроме того, балконы и терраса, выходившая в сад. Неожиданный бонус.
И
Только зачем все это? Ей-то теперь зачем? Нужна она ей, эта его недвижимость? Если она и сама в состоянии приобрести жилье, а в своей старой квартире живет, потому что там ее очаг, и ей нравился вид из окна ее спальни.
И вообще, она давно уже свободная независимая женщина и сама решает свою судьбу.
Но это были неправильные вопросы.
А правильный Вера некоторое время назад она отправила смс-кой Люське. Даже свободной независимой женщине иногда требуется скорая душевная помощь и совет другой свободной независимой женщины.
«Выдай что-нибудь из Раневской. Срочно надо», - написала она подруге.
Но та почему-то медлила, а Вера от этого чувствовала себя неуверенно, ибо одна голова хорошо, а две с половиной лучше. Внезапно пришел ответ:
«Встречается такая любовь, что лучше ее сразу заменить расстрелом».*
А следом еще уже лично от Люськи:
«Самойлова, довольно мучить себя. Решайся, и аминь».
В первый момент у Веры чуть глаза на лоб полезли, потом она перевела взгляд за замершего в напряженной позе мужчину и выключила телефон. Он проследил все ее движения, он вообще с самого начала с нее жадного взгляда не сводил. Вот об этом и стоило поговорить.
***
– Верховцев, у тебя здесь найдется выпить?
Вот это ошарашила. Боясь предположить, что бы это могло значить, мужчина просто сказал:
– Я поищу.
Спустились по лестнице вниз, он молча шел, готовый поддержать в любой момент, ощущая рядом ее теплое тело. Трудно было это терпеть, трудно дышать вот так, рядом. Его клинило.
Вера прошла в гостиную, а он на кухню, шарить в шкафчиках в поисках выпивки. Архиважно было сейчас ее найти. Нашел початую бутылку виски, сполоснул бокал, принес. И замер на пороге, Вера стояла в центре спиной к нему, пропускала между пальцев гладкие рыжие пряди. Услышала его, обернулась.
– Камин работает?
Александр не знал, работает камин или нет, но кивнул.
– Тогда, пожалуйста, разожги.
Налил ей немного виски и занялся камином. По счастью, все работало исправно и даже не дымило, пламя быстро занялось, загудело, бросая отблески на пол. От этого ощущение нереальности только усилилось. А вид у Веры был стервозный и решительный. Впрочем, он уже понял, что его ждет продолжение тяжелого разговора.
И все-таки вздрогнул, когда она спросила:
– Зачем я тебе, Верховцев? Только про любовь не говори.