Гражданство магической реальности
Шрифт:
Понимая, что любая фраза с моей стороны может выдать неопытность практикующего, я лишь вежливо склонил голову. Контекст фразы предполагал значимый возраст говорившего, а старость любит тех, кто умеет слушать.
Мои действия неведомый собеседник встретил одобрительным смешком.
— А вот умного молодого человека встретить в это смутное время — хорошая примета! Когда-то меня знали под именем Сверчок. Я даже не жду, что кто-то вспомнит. Кто помнил, тот в этой глуши не появляется.
А вот тут вежливость потребовала от меня ответной реплики. Предположив, что этикет должен иметь какие-то
— Имярек, к вашим услугам…
По зеркалу пошла рябь, как будто стекло со слоем амальгамы на несколько мгновений превратилось в крошечное подобие моря, только вертикально ориентированного.
— Старая школа! Но вы, молодой человек, сюда же явно не за монетами пришли… неужели родители не позаботились о том, чтобы обеспечить вас местными деньгами? Или механические побрякушки аборигенов снова в моде ваших кругов? Я могу сконвертировать излишки по курсу пятьсот евро за монету. Нелегально, разумеется, но старой гвардии надо и под печатью на что-то жить…
Сверчок явно пытался получить ману заведомо дешевле обычного. Об этом говорили и его манеры, и скрытность. Даже предупреждение о нелегальности предлагаемой операции служило скорее чем-то вроде извинения. Старая школа… мало ли чьим сыном или внуком я окажусь. Подпольному обменщику явно не хотелось портить отношения с могущественными практиками. Только вот он ошибся из-за артефактного болта и его эманаций.
— Потом, сударь. Чуть позже я обязательно прибегну к вашим услугам. А сейчас меня интересует иное.
Вот честно, сам не знаю, что дернуло меня повернуть беседу в эту сторону. Возможно, болт, помимо всего прочего, как-то влиял и на мои мозги.
— Иное не здесь, — печально вздохнул Сверчок. — Возьмите эту карту. Она бесполезна под местной печатью, но, когда окажетесь за пределами ограничения, назовите мое имя трижды подряд. Пятипроцентная скидка и абсолютная конфиденциальность. И… спасибо за то, что еще помните, Имярек. Я запомнил ваше имя.
Когда зеркало успокоилось и вернулось к обычному состоянию, стало ясно, что в туалете я остался один. Впрочем, через секунду в дверь ввалилось два подростка, чуть моложе меня. К магии они очевидно не имели никакого отношения. Достаточно было услышать разговор, перемежаемый цензурными словами в очень скромной концентрации.
Глава 12
Вытерев руки бумажными полотенцами, я вышел наружу… и едва не столкнулся с той, кого вспоминал буквально за пару минут до этого. Она тоже выходила из туалета — только из женского.
— Ты весьма изменился, — выдержав небольшую паузу заметила Медея. — Это очень ощущается. Только вот я не верю в столь стремительный прогресс новичка. А потому будь умен, ответь мне — кто или что выпинало тебя из пятой любительской лиги в третью полупрофессиональную?
Мозг словно обхватило что-то мягкое и пушистое, вроде сибирского котика. Медея внимательно изучала мою реакцию, а я откровенно тупил, не зная, что ответить. К счастью, протокол безопасности разрешал сказать ей о наличии артефакта.
Безрассудством больше, безрассудством меньше, подумал я. Раз уж судьба столкнула меня с этим человеком, положусь на свою удачу.
—
— Эта история для более укромного места, — нахмурилась Медея, поправляя ремешок своей сумочки. — Ты тут с кем-то или свободен в перемещениях?
— Пара минут и буду свободен.
— Тогда выходи к трамвайной остановке. И постарайся вести себя благоразумнее. Ты выделяешься на фоне окружающих как Санта-Клаус в рабочем костюме на июльском нудистском пляже под Самарой.
К счастью, сеанс шопинга был к тому времени уже завершен. Да и оставить родителей тет-а-тет показалось хорошей идеей.
Спускаясь по эскалатору, я вдруг понял, что не знаю где карта, оставленная Сверчком. Он лишь упомянул её, но даже не показал. Впрочем, и сам тоже не показался.
Быстрый осмотр карманов выявил посторонний предмет в кармане джинсов, соседнем с болтом. Карта оказалась изображением двенадцатого аркана Таро. Правда, отнести этого Повешенного к какой-либо известной колоде не удалось. Решив, что изучу её уже дома, я засунул карту туда, откуда вытащил и бодрой походкой двинулся в сторону трамваев.
Упускать шанс внести хоть немного ясности в ситуацию было никак нельзя. Да и не верилось как-то в то, что Медея может мне навредить.
Медея стояла чуть в стороне от остановки, делая вид будто курит. То есть, девушка действительно держала в руке сигарету, периодически поднося её к губам. Но вряд ли кто-то кроме меня замечал, что от затяжек длина сигареты не сокращается ни на миллиметр, а дым и вовсе иллюзорный, не имеющий инфракрасной составляющей.
— Ждем красный трамвай, — как только я подошел ближе, объявила Медея. — И ради нашего благополучия, не выкинь какой-нибудь фокус ближайшие десять минут.
Я встал неподалеку и постарался не мешать. Народ на остановке как-то поднапрягся. Это ощущалось даже без особых способностей к эмпатии. Практически все, кроме трех пожилых женщин, уткнулись в свои гаджеты. Медея продолжила свои манипуляции сигаретой. Муаренго стекало с её пальцев и наполняло неповторимым ультрафиолетовым оттенком сталь рельсов.
Первый трамвай был синего цвета. Он загрузил в себя всех ожидающих, оставив нас вдвоем.
— Если ты до сих пор все еще ничего не понимаешь, у нас хотя бы есть шанс, — бросила Медея. — Потому что нет ничего более разрушительного чем иллюзии. Неведение на втором месте. Оно хотя бы легче искореняется.
— Все настолько плохо?
— Представь, что в глухую африканскую деревушку на берегу Атлантического океана случайно приплыл айсберг размером с авианосец. Только не изо льда, а из чистейшего кокаина.
— Образно. Доходчиво. Пушистый северный зверек записывается к дедушке Фрейду, лечить комплекс неполноценности.
— У тебя есть какие-нибудь незавершенные дела? Вряд ли ты составлял завещание. Детей тоже не оставлял…
— Только сессия. Только хардкор.
— Считай, что диплом уже получил. А вот будет он в золотистой рамочке или в черной — только от тебя зависит. Потому что ждет тебя, касатик, дорога дальняя, хардкор лютый, да лис заполярный…