Гребень Дяди Нэнси
Шрифт:
— Подумаю об этом, когда проснусь, — Прохор снова поднял нож и стал разглядывать узор. Цветы с глазами? Или это щупальца? — У меня два вопроса. Первый насчет ножен, а второй — про зомби.
— С ножнами — это просто. Нужно просто подвести кинжал к поясу и разжать пальцы, — Эдна сделала движение, будто сует нож за пояс. Прохор повторил. Нож тут же исчез.
— Эй? Какого хрена!
— Спокойствие, белый господин, только спокойствие. Теперь просто подведи руку к поясу и сожми в кулак.
Прохор почувствовал пальцами кожаный шнур оплетки.
— Здесь не все оружие так работает, только дорогое. Украсть его почти невозможно, ну разве
— Я бы не сказал, что слишком дорого…
— Потому что это пока очень слабое оружие, белый господин. Вы еще только начинаете, а оно соответствует уровню. Так что, время зомби?
Ворота кладбища были приоткрыты, никаких стражей или кого-то в таком духе не наблюдалось. Решетка ограды окрашена в белый, но краска кое-где уже облупилась, обнажая ржавчину. Между прутьями вставлена пурпурная роза.
— Вам везет, белый господин, — Эдна улыбнулась.
— Надо взять этот цветок? — Прохор протянул руку. Эдна молчала. Стебель был покрыт невероятным каким-то количеством шипов. Стараясь не уколоться, Прохор вытянул цветок двумя пальцами, снял цилиндр и заткнул его за ленту. Зашипел от мгновенной боли уже когда почти убрал руку. Все-таки укололся. На ладони выступило несколько бусинок крови. Что делать дальше — понятно. Открываешь калитку и топаешь вперед. Между саркофагов, склепов, надгробий, статуй, кривых деревьев и прочей кладбищенской эстетики. И в один прекрасный момент…
Прохор понял, что остался один. Вроде бы, Эдна заходила за ним на кладбище, но рядом ее больше не было. Он остановился и осмотрелся. Рядом с высоким белым обелиском горело три свечи. Следом стоял склеп, по-всей видимости, заброшенный, его дверь хлопала на ветру. Которого, кстати, совсем не ощущалось. Значит дверь просто открывалась и закрывалась, по собственной прихоти. Или выпуская изнутри каких-нибудь призраков. Дальше в том же направлении было какое-то строение, скрытое несколькими деревьями. Направо и налево — хаотичное нагромождение могил. Надгробия в основном были похожи на маленькие домики. Дверной проем, лестница вниз. Некоторые дверные проемы были заложены кирпичом.
Стало холоднее, где-то раздался заунывный вой. Прохор поднес руку к поясу и сжал в кулак. Сработало. Изогнутое лезвие ножа тускло блеснуло в свете полной луны. Осторожно, стараясь следить за тем, что происходит и за спиной тоже, Прохор двинулся вперед. К неопознанному зданию. Именно с той стороны выли, а он же на зомби охотиться пришел.
Странное дело. Пока он просто шел по кладбищу, только-только открыв калитку, ему казалось, что здесь очень светло. Как будто фонари горели или что-то подобное. Но сейчас ему приходилось пробираться в темноте глубоких теней, и под ногами было ни черта не видно. Что-то хрустело, сломалась ветка, суматошно шурша, рванулось в сторону какое-то мелкое животное. Прохор пригнулся ниже и стал ступать осторожнее. Подумал: «Красться в такой позе — это какой-то дремучий рефлекс. Меня все равно заметно, только выгляжу я как согнувшийся дурак во фраке».
Первый мертвяк появился канонично — рыхлая земля рядом с одной из могил зашевелилась, оттуда вылезла костлявая рука в остатках плоти и комьях грязи и схватила Прохора за штанину. Прохор заорал и пнул руку другой ногой. Наступил на нее, несколько раз ударил каблуком, кроша хрупкие кости. «Зачем я орал, идиот?!» — но было поздно. С трех сторон раздался утробный вой и заунывный рев. И шустро шаркающие шаги нескольких
С первого взгляда Прохор окрестил постройку часовней. Было в ней что-то готическое. Но самое главное — у нее была дверь. Нормальная прочная дверь, которая не хлопала сама по себе и не делала вид, что она открывается перед отрядом человеков-невидимок. Прохор взбежал на невысокое крыльцо и оглянулся. К толстому зомби добавилось еще трое. Бок о бок с ним ковыляла женщина в длинном красном платье. Из ее когда-то роскошной высокой прически торчали ветки и разный мусор, один глаз вывалился и болтался на ниточке, а нижнюю губу ей, видимо, откусил тот зомби, который ее начал есть, но не доел. Третьим был среднего роста мужик, вообще ничем не примечательный, в простых джинсах и футболке. Грязных, разумеется. А четвертого Прохор не разглядел, его скрыла тень от надгробия, украшенного спящим ангелом. Что-то в них было странное… Прохор толкнул дверь. Она негромко скрипнула и послушно открылась. Пахнуло теплом, запахом свежих булочек и незнакомыми духами. Прохор попытался переступить порог, но не смог.
— Не время, мальчик, сначала упокой этих наглецов, — раздался над ухом незнакомый женский голос. Прохор покрутил головой, но никого не увидел. «Понятно, системное сообщение, — подумал он. — Вы получили квест защитить святилище». Прохор повернулся к грозно надвигающимся зомби. Первым, как ни странно, опять шел толстяк. Шустрый какой типчик. Надо же, забыл спросить, как их тут убивать полагается — только в голову? Или по количеству попаданий? И тут Прохор понял, что не так с этими зомби. Они были БЕЛЫЕ. Ну, в смысле, при жизни они не были смуглыми или чернокожими. Бывшие игроки? Или кого-то прикалывает спать в ноктюрнете, охотясь за чужими мозгами?
Прохор соскочил со ступенек, сократив дистанцию с толстым. Ткнул ножом в корпус, отскочил к углу. Просто чтобы проверить, насколько быстро двигается эта тварь. Ну и насколько быстро двигается он сам, Прохор. Результат его и порадовал, и нет. Эти зомби были медленнее людей. Сам он чувствовал себя не очень уверенно в качестве бойца. Будто что-то мешало совершать движения. Но не как студень или кисель, как бывает в кошмарах, а как когда приходишь на урок танца, и тренер тебе показывает простую, вроде бы, связку. А ты пытаешься ее повторить и путаешься на первом же шаге. Черт.
Рядом с толстым встала погрызенная танцовщица, и теперь они тянули к нему руки оба. А тот, четвертый, которого Прохор не успел разглядеть, продолжал оставаться мутной фигурой в тени и заходил сбоку. Чуть поодаль топтался простой парень в джинсах. «Спокойно, Прохор, их всего четыре, и они медленные. Не будешь орать, новые не прибегут. Так. Делаем шаг вперед, обходим толстого сбоку и фигачим с размаху ему в глаз!» — сердце гулко колотилось, виски ломило от напряжения, было страшно и захватывающе. В глаз Прохор не попал, нож уперся в надбровную дугу, скользнул по виску, снимая длинный пласт гниющей кожи вместе с слипшимися курчавыми волосами.