Греческая смоковница (Ягода созрела)
Шрифт:
Она развернулась в его сторону и сказала, нагло улыбаясь ему в глаза:
— Вы можете покупать что угодно. Включая меня, разумеется.
Эта фраза покоробила его, но он сделал вид, что не расслышал и пригубил разбавленное виски из своей рюмки.
— Вы отдыхаете? — спросил он.
— Да, — улыбнулась она.
— А могу я спросить откуда вы?
— Конечно. Спрашивайте, — милостиво позволила она.
— Так откуда вы?
— Из Константинополя.
— Из Константинополя? — не понял он и вдруг радостно воскликнул: — А! Вы хотите сказать Стамбул?
— Стамбул, Константинополь —
Он вздохнул и отвернулся. Но желание продолжить знакомство с этой роскошной, непонятной женщиной обуревало его. Патриция прекрасно это понимала.
Бармен подал ей заказанный коктейль.
— Спасибо, — сказала она равнодушно и потянула из соломинки.
Посмотрела на толстяка и ни слова не говоря, лишь мило улыбаясь, потянулась за его сигаретами. Взяла сигарету, вставила в рот и вопросительно-ожидающе посмотрела на собеседника. Толстяк схватился и зажег зажигалку, но бармен профессионально опередил его, услужив очаровательной клиентке. Патриция улыбнулась и прикурила от зажигалки бармена. И посмотрела внимательно на толстяка. Наверно, в жизни он совсем другой человек — симпатичный, компанейский, отличный работник и прекрасный, любящий отец и муж. Но когда такие вырываются на время из привычного семейно-будничного круга, они тут же превращаются совсем в других, однообразно-любезных охотников за женскими телами, и кроме этого самого пресловутого тела, им больше ничего не требуется.
Патриция выпустила струйку дыма из коралловых губ прямо в лицо толстяку и спросила лениво:
— Вы один?
— Да, — обрадовался тот — Я один и у меня отпуск.
— Греция такая идиотская страна, что в ней постоянно ждут сюрпризы. В этом костюме ты сейчас изжаришься.
Он посмотрел на свой пиджак.
Патриция решила слегка поторопить события. Она вновь чуть раздвинула ворот и задрала разрез платья, демонстрируя ему свою стройную ногу.
— Как вам нравится мое платье, Мартин? — спросила она.
Он похотливо улыбнулся:
— Очень сексуально.
— И наверняка вам нравится моя ножка, верно?
— Да, — согласился толстяк. — Очень. Прелестная ножка.
— А груди? — продолжала дразнить его Патриция. — Они у меня такие упругие, мягкие. Хотите попробовать?
Дама за столиком, не отрывающая от них внимательных глаз, чуть не поперхнулась своим кофе. Она была поражена наглостью незнакомки и одновременно восхищена. Дама неделю торчит целыми днями в баре и ресторане без какого-либо результата, так и отпуск пройдет без намека на флирт. А тут эта восхитительно бесподобная наглость… Надо взять ее приемы на вооружение, молодость здесь ни при чем, дама еще не стара, в самом соку, только она излишне скромничает, а, оказывается, надо идти на таран, если хочешь затащить мужика в постель.
— Что? Прямо здесь? — удивился толстяк.
— Ну, — кокетливо улыбнулась соблазнительница, — бармен не будет возражать, верно?
Толстяк посмотрел на бармена, тот понимающе улыбнулся: мол, что хотите вытворяйте, лишь платите, да чтоб неприятностей с администрацией не было. Толстяк окинул взглядом зал. Дама за столиком хищно улыбнулась ему, чуть ли не облизнулась.
— Да,
— Тогда, может быть, в вашем номере? А? — Патриция встала с обитого малиновой кожей круглого стула на одной металлической ножке.
Не оглядываясь — куда он денется! — пошла к выходу из бара.
— Ну смелая! — восхищенно прошептал толстяк, расплатился и поспешил за ней — не упускать же такой шанс!
Дама проводила их завистливым взглядом.
Они поднялись на лифте на четвертый этаж и пошли по коридору. Она шла уверенно, высоко подняв голову, толстяк семенил сзади, довольно улыбаясь и плотоядно потирая руки. Она спиной чувствовала его взгляд чуть пониже спины.
«Зачем я иду? — Вдруг с неожиданной отчетливостью Патриция поняла, что ничего хорошего из этого мероприятия не получится. — Зачем я вообще пошла в бар, надела эти тряпки? Лишь для того, чтобы все испробовать? Так все ясно без слов. Зачем? Ведь решила же вчера, что пойду к Тому… Зачем колебаться и испытывать судьбу?».
Ей вдруг стало все противно, захотелось влезть в любимую полосатую футболку и джинсы и ехать к Тому.
И совершенно неожиданно для толстяка Патриция схватила за плечи выходящего из номера, мимо которого они проходили в этот момент, крепкого черноволосого мужчину в белой спортивной куртке, черных очках и шапочке с козырьком.
— Помогите! Помогите! — закричала Патриция.
Улыбка мгновенно сползла с лица толстяка, уступив место тупому недоумению.
Патриция резко распахнула дверь в номер мужчины.
— Помогите!
— Что случилось? — непонимающе спросил мужчина.
Патриция затащила незнакомца в номер.
— Закройте дверь, скорее! — взволнованно сказала она, и когда дверь закрылась, отрезав их от толстяка, она пояснила: — Это извращенец.
— Что? Извращенец? — вспыхнул мужчина и окинул Патрицию любопытным взглядом.
— Да! — подтвердила Патриция, умело изобразив на своем очаровательном лице страх и волнение. — Он хотел меня изнасиловать! От него можно ожидать чего угодно, он настоящий монстр! Чудовище!
Мужчина возмущенно и решительно открыл дверь в коридор.
— Чудовище? — наливаясь справедливым гневом повторил он. — Сейчас я с ним поговорю!
Толстяк сразу хотел что-то сказать мужчине, но не успел — мощный удар свалил его с ног.
— Что вы делаете? — лишь успел, падая, воскликнуть толстяк.
Патриция окинула взглядом его лежащую на полу фигуру, холодно поглядела на своего защитника. Тот победно смотрел на нее, надеясь на благодарность.
— Все мужики такие скоты! — прочувствованно сказала девушка и пошла дальше по коридору, ощущая на себе их негодующие взгляды.
Толстяк сел на полу, и потрогал ушибленную скулу. Такого с ним давно не вытворяли — так насмеяться! Он проводил обидчицу долгим внимательным взглядом. Она прошла по коридору и открыла ключом одну из дверей. Так ее номер тут же, через три или четыре от его собственного!
Толстяк, распаляя себя, вздохнул и снова потер пострадавшее от сильного удара место.
Мужчина извиняюще подал ему руку.
— Что тут происходит в конце концов?! — воскликнул он, помогая толстяку подняться. — По-моему, нас обоих оставили в дураках!