Греческие боги. Рассказы Перси Джексона
Шрифт:
Они умерли, когда Арахна была еще маленькой, оставив ее без друзей, семьи и денег. Но, несмотря на это, Арахна стала самой известной девушкой во всем царстве благодаря одному таланту. Она умела ткать, как никто другой.
Знаю, о чем вы сейчас подумали: «Ткань? Как круто. Южная Дакота, оказывается, ничего себе местечко».
А теперь возьмите и попробуйте поткать сами. Это сложно! Вы вообще когда-нибудь смотрели, из чего сшита ваша одежда? В следующий раз на скучном уроке химии приглядитесь. Ткань представляет собой нити — миллионы и миллионы их переплетаются сверху вниз и справа налево. Вначале берется основа,
Да, сейчас все это делают машины. Но представьте то время, когда ткали своими руками. На один квадратный дюйм ткани уходили целые часы. Большинство людей обходилось одной рубашкой и одними штанами, потому что их было кошмар как сложно выткать. Шторы или простыни? Забудьте!
И это при условии, что ткань была одноцветной, к примеру, белой. А если вам хотелось рисунок? Тогда вы должны были просчитать, какие нити в какой цвет выкрасить, в каком порядке их расположить, в общем, работа походила на собирание огромного и жутко сложного паззла. С моим синдромом дефицита внимания и гиперактивности у меня бы точно никогда не получилось.
Ткачество было единственным способом получить одежду, так что, если ты не желал носиться по округе голым, тебе стоило найти себе хорошего ткача.
Но для Арахны это было словно как нечего делать. Она могла выткать тебе гавайскую рубашку с цветами, лягушками и кокосами, и у нее ушло бы на это всего минут пять. Она ткала шторы из серебряных и голубых нитей, и когда ткань развевалась, казалось, это настоящие облака плывут по голубому небу. Больше всего она любила ткать гобелены — огромные лоскуты ткани с потрясающим узором, которые вешают на стену. Их использовали исключительно для украшения, а их создание считалось таким сложным делом, что их могли позволить себе разве что цари да профессиональные баскетболисты, но Арахна ткала их себе на забаву и отдавала за просто так, словно сувениры на память.
Это сделало ее популярной и очень известной.
Вскоре местные стали каждый день собираться в хижине Арахны, чтобы понаблюдать за ее работой. Даже нимфы покинули свои леса и ручьи, чтобы ошалело выпучить глаза на ее гобелены, потому что они были краше самой природы.
Это походило на магию. Арахна брала комок шерсти, закручивала его в нить, красила в нужный цвет и вдевала в ткацкий станок — и на все это уходило меньше секунды. Заготовив основу из параллельных вертикальных нитей, она продевала горизонтальную уточную нить вдоль длинного куска дерева, называемого челнок, который работал по принципу гигантской швейной иголки. В ее руках челнок двигался вперед и назад со скоростью теннисного мяча, сплетая нити в единый лоскут, а благодаря идеальному расчету цветов проявляющийся на ткани рисунок поражал своим великолепием.
Чпок, чпок, чпок, чпок: ТАДАМ!
Вдруг перед вашими глазами на ткани появлялся океан, но столь реалистичный, что, казалось, волны на самом деле ласкают пляж. Вода поблескивала синими и зелеными металлическими нитями. Люди на берегу были вытканы с такой тщательностью, что можно было рассмотреть
Одна из нимф пораженно ахнула.
— Арахна, это потрясающе!
— Спасибо, — Арахна позволила себе самодовольную улыбку, пока готовилась к созданию нового шедевра.
— Должно быть, Афина лично учила тебя ткачеству! — продолжила нимфа.
Нужно заметить, что это был очень серьезный комплимент. Арахне следовало просто кивнуть, поблагодарить и выбросить услышанное из головы.
Но Арахна слишком гордилась своей работой и к богам относилась так себе. Разве они хоть в чем-то ей помогли? Арахна всего добилась сама. Ее родители умерли и оставили ее ни с чем, и после ей ни разу не улыбалась удача.
— Афина? — фыркнула Арахна. — Я сама научилась ткачеству!
Толпа неуютно поежилась.
— Но, — заметил один мужчина, — ты должна поблагодарить Афину за свой талант, ведь именно она изобрела ткачество. Без нее…
— Останешься без гобелена! — Арахна бросила ему в лицо клубок. — Мое ткачество — это моя заслуга! Если Афина столь хороша, пусть спустится сюда и сравнит свои таланты с моими! Посмотрим, кому у кого следует поучиться!
Можете представить, что случилось потом. Афина услышала о брошенном ей вызове. Когда ты богиня, ты не можешь просто взять и спустить кому-либо подобные высказывания в твою сторону.
На следующий день Афина спустилась на землю, но вместо того, чтобы ворваться с копьем наголо, она решила пойти к Арахне, не раскрывая себя, и проверить все сама. Афина умела быть осторожной. Она предпочитала лично собирать факты и давать людям второй шанс. В конце концов, это ведь она случайно убила свою лучшую подругу Палладу. Ей отлично было известно, что все совершают ошибки.
Так что Афина приняла облик немощной старухи и проковыляла в хижину Арахны, слившись с толпой, как всегда набившейся, чтобы полюбоваться на работу девушки.
Смертная и правда была хороша. Без сомнений. Арахна ткала виды гор и водопадов, мерцающие в полуденном зное города, крадущихся по лесам животных и морских чудовищ, столь страшных, что, казалось, они сейчас спрыгнут с ткани и нападут. Арахна выдавала гобелен за гобеленом с нечеловеческой скоростью, забрасывая счастливую от такой халявы толпу ценными снарядами.
Девушка не была жадной, ей просто хотелось разделить свой труд со всем миром.
Афина это оценила. Эта смертная Арахна не происходила из богатой семьи и не ходила в престижную школу. У нее не было за плечами ничего, но она смогла встать на ноги благодаря одному таланту и труду. Афина решила дать Арахне шанс.
Богиня протиснулась сквозь толпу и заговорила с девушкой за работой.
— Ты знаешь, милая, — сказала старуха Афина, — я, может, и стара, но годы наделили меня мудростью. Я хочу дать тебе совет.
Арахна что-то буркнула. Она была занята и не желала слышать никаких мудростей, но промолчала.
— Ты очень талантлива, — продолжила Афина. — Нет ничего плохого, чтобы выслушивать похвалу от других людей, ты ее заслужила! Но, надеюсь, ты все же отблагодаришь Афину за отпущенный тебе дар. В конце концов, именно она изобрела ткачество и наделяет талантом к нему смертных.