Греческие герои. Рассказы Перси Джексона
Шрифт:
Как обычно, ее муж прибыл с наступлением темноты. Свечи и лампады погасли, он зашел в комнату, сел на кровать, и они немного поговорили. Как прошел день? / О, отлично. Сестры не сказали ничего такого, что бы вызвало у меня паранойю и желание лишить тебя жизни. / Замечательно, рад это слышать. Люблю тебя. Спокойной ночи. Или что-нибудь вроде того.
Примерно в три часа ночи, убедившись по его ровному дыханию, что муж спит, Психея соскользнула с кровати и, достав из тумбочки бритву и лампаду,
Муж спал на боку, отвернувшись от нее. Вдоль спины лежало перьевое одеяло…
Постойте… Это было не одеяло. Психея изумленно уставилась на огромные белые крылья, вырастающие из лопаток мужа.
Как такое было возможно? Она никогда не чувствовала на его спине крыльев!
Но… если она умудрилась не заметить крылья, что еще укрылось от ее внимания? Вдруг его лицо на самом деле не было красивым – может, даже не было человеческим, – в противоположность тому, что ощущали ее пальцы в темноте?
Твой муж – дракон, – прозвучал в голове шепот сестры. Чудовище, которого страшатся даже боги.
Сердце Психеи забилось о ребра. Медленно она обошла кровать и остановилась перед мужем. Тени скользнули прочь с его спящего лица.
Психея придушенно ахнула.
Ее муж был… невероятно красив.
(И вновь, друзья, я оставляю вам свободу самим додумать детали.)
Он был великолепен! Настолько, что руки Психеи стали ватными. Лампада задрожала. Бритва вдруг показалась ужасно тяжелой.
Психея не понимала, почему ее муж так не хотел, чтобы она его видела. Зачем ему было скрываться?
Затем она заметила еще кое-что – на крючке над его тумбочкой висели лук и колчан, полный стрел.
Крылья… Лук и стрелы… Лицо, слишком прекрасное, чтобы принадлежать смертному… Психея вдруг все поняла.
– Эрос, – прошептала она себе под нос. – Мой муж – это Эрос.
Совет профи: произносить имя бога – не самая лучшая идея, если вы не хотите привлечь его внимание. Произносить имя бога, пока вы стоите над ним с бритвой и лампадой? Определенно не стоит.
Судя по всему, Эрос ощутил ее присутствие совсем рядом с собой. Он что-то пробормотал во сне и перевернулся, испугав Психею. С лампады сорвалась капля горячего масла и упала прямо на голое плечо бога.
– АЙ! – Эрос резко сел и распахнул глаза.
Муж и жена уставились друг на друга, застывшие в красном свете лампады. За доли секунды выражение на лице Эроса изменилось: сначала это было сожаление, а затем на нем отразились горечь и боль. Он сдернул с крючка лук и колчан, расправил крылья и оттолкнул Психею в сторону.
– Нет! – Психея выронила бритву и лампаду и прыгнула, в последний момент успев схватить бога за левую лодыжку, прежде чем тот взлетел. – Прошу тебя! Мне так жаль!
Эрос, таща Психею за собой, вылетел в окно. Когда они пролетали над садом, ее руки соскользнули, и она упала. Эрос невольно замешкался.
Съежившись в комок, она лежала на земле, рыдая и зовя супруга по имени, но сердце его не желало отзываться. Та единственная капля масла вызвала такой сильный ожог, что из-за боли он едва мог соображать.
– Глупая Психея, – сказал он с вершины дерева. – Я предупреждал тебя. Клянусь всеми богами, я тебя предупреждал!
– Эрос! Пожалуйста, я не знала! Прости меня!
– Простить?! – закричал он. – Ради тебя я пошел против своей матери! Я рискнул всем! Афродита приказала влюбить тебя в самого ужасного человека на свете, какого я только смогу найти. Вместо этого я полюбил тебя. Я создал эту долину – дворец, слуг, все, – чтобы спрятать тебя от взора матери. Мы могли спокойно жить здесь. Но как только ты увидела меня, как только произнесла мое имя, чары разрушились! Смотри!
Дворец позади них обрушился кучей пыли. Сады засохли. Долина превратилась в голую пустыню, мертвую и серую в лунном свете.
– Ты послушалась своих сестер, – продолжал Эрос. – Они этого хотели. Хотели видеть твое горе. Я предупреждал тебя, но ты решила поверить им, а не мне. Теперь моя мать все узнает. Это только вопрос времени. Правда откроется. Никто не избежит ее гнева. Беги, пока можешь, Психея. Она не остановится, пока не покончит с тобой. Ты опозорила ее. А теперь ты опозорила меня.
– Я люблю тебя! – рыдала Психея. – Прошу тебя, мы можем все исправить! Мы можем…
Эрос расправил крылья и скрылся в ночи, оставив Психею с разбитым сердцем, беременную и одинокую.
Вдохновляющая история, не так ли? Чувствуете себя на коне?
Но погодите, потом стало еще хуже.
После того как Эрос улетел, Психея побрела куда глаза глядят. Выйдя на берег реки на краю долины, она решила броситься в воду и утонуть.
Дорогие дети, прыжки в реки и утопление – это не решение проблем. Особенно если конкретная река в глубину всего пару футов. Психея просто плюхнулась пятой точкой на дно и осталась там сидеть, плача и выглядя глупо.
Так вышло, что Пан, бог-сатир дикой природы, спал неподалеку, отдыхая после трехдневного загула. Весь этот плеск и хныканье его разбудили. Нетвердой походкой он вышел к реке, увидел барахтающуюся в ней красавицу и решил, что у него галлюцинации.
– Эй, красавица. Ик! – Пан оперся о дерево, чтобы не упасть. – Ты какая-то – ик! – грустная. Дай угадаю. Не подсказывай. Дела сердечные, да?
Психея была так расстроена, что не обратила особого внимания на то, что с ней заговорил пьяный получеловек-полукозел. Она горестно кивнула.