Греческие каникулы
Шрифт:
— А мадам что, идет с нами? — поинтересовалась Лиза.
— Не можем же мы ее здесь бросить. Подвезем до отеля… А впрочем… — И он принялся расспрашивать прелестную незнакомку, куда она хотела бы отправиться.
Та выразила полное согласие с планом выйти на дорогу и вызвать такси.
Пока они небыстро брели к дороге, Марк и Франсуаза (так представилась женщина) успели как следует познакомиться. Он рассказал, что он русский (боже, а у меня прабабушка была русская, вы только представьте!), что живет в Москве (я всегда мечтала побывать в России!).
Ах, подумать только, вы
Теперь вы мне не поверите: искали какой-то мифический храм. Не моя идея, я просто сопровождал девочек.
Ах да, девочки! Такие милые, пусть и несколько неловкие в этом возрасте… Это ваши дочери? Ах вот как? Сыновья-близнецы? О, да вы настоящий мужчина!
Где вы, говорите, остановились? Подумать только, и мы в том же отеле! Как интересно — вы совмещаете отпуск с научной работой?
Да, я очень увлеченный человек. А вы бывали в Париже? Впрочем, дайте я угадаю — бывали. Могу судить по вашему прекрасному выговору. Да-да, не скромничайте! А где вы жили в Париже?
Вскоре показалась дорога, они довольно быстро добрались до километрового столбика, который должен был служить ориентиром таксисту, и вызвали машину.
В ожидании эвакуации вся компания отползла в тень под деревья. Пока размещались на травке, каждый издавал стоны, негромкие ругательства и покряхтывал в зависимости от количества ушибов и ссадин, а также от темперамента.
Они были слишком усталые и замученные, чтобы оценить красоту мира вокруг. Серебристые листья олив словно выцвели на солнце, небо от зноя приобрело опаловый оттенок, а воздух звенел от неумолчного пения цикад. Пахло цветами, травами и смолой разогретых на солнце деревьев. Не обращая внимания на пришельцев, деловитые муравьи тащили куда-то дохлую гусеницу, в то время как ее вполне живые и активные сестры объедали миртовые кусты. Тяжелые бражники и целеустремленные пчелы неторопливыми пулями бороздили воздушное пространство. Благословенный остров снисходительно принял пришельцев в свои объятия и щедро делился с ними своим теплом и совершенством. А если люди не сумеют оценить этот дар… острову все равно, ведь сколько человек уже побывало здесь и сколько еще придет, чтобы согреться под его ярким солнцем и окунуться в плещущее нефритовыми волнами море.
Сюзи оказалась без вещей, а девочки и Марк предусмотрительно запасли по бутылке воды на каждого. Правда, часть они успели выпить в течение дня, но сейчас жажда мучила всех даже больше, чем синяки и ссадины. Марк галантно протянул свою наполовину полную бутылку воды француженке, и она приняла ее с благодарностью.
— Сам собираешься умирать от жажды? — мрачно поинтересовалась Настя.
— Не могу же я пить и смотреть, как мучается бедная женщина. И потом, может, она оставит мне немножко…
— А
Настя сунула Марку в руки свою бутылку и, перехватив его удивленный взгляд, буркнула:
— Пей. Не вздумай облизывать горлышко после нее. Вдруг она спидушная.
— Настя!
— Что? Мне не нужны микробы чужой тетки, которые ты можешь привезти маме и братикам.
Марк промолчал, принял протянутую вредной девчонкой бутылку и допил оставленные ему пару глотков. К счастью, Димитриос примчался действительно быстро, и они с ветерком доехали до отеля. Когда такси плавно остановилось возле административного корпуса, Марк галантно помог даме выйти из машины. Она остановилась прямо перед ним, так что он мог различить темные крапинки в ярко-зеленых глазах, увидеть, что на губе появилась трещинка, а кожа покрыта разводами соли, как призрачной вуалью.
— Я хотела бы отблагодарить своего спасителя, — сказала Сюзи улыбаясь. — Давай поужинаем сегодня вместе.
— Конечно! — Марк кивнул. — Какой ресторан мы выберем?
— Может, это и непатриотично, но я люблю итальянскую кухню.
— Тогда до вечера. Увидимся в итальянском ресторане. В семь?
— Давай в восемь.
Франсуаза направилась к дорожке, ведущей к центральному корпусу, и скоро скрылась за цветущими олеандрами. Проводив ее взглядом, Марк с улыбкой повернулся к девочкам:
— Ну что, археологи? Пошли мыться и зализывать боевые раны? И пить! Много-много воды и один маленький коктейль.
Настя и Лиза походили на встрепанных воробьев. Нахохлившиеся, поглядывающие на Марка то ли с опаской, то ли с любопытством.
— А о чем это вы чирикали на прощание? — голосом сварливой жены поинтересовалась Настя.
— Сюзи пригласила нас на ужин. Сказала, что благодарна нам за помощь. Так что давайте, красавицы. — Он осторожно приобнял девочек за плечи и повлек в сторону бунгало. — Извольте к вечеру быть красивыми.
Оказавшись в светелке на втором этаже, напившись водички, смыв с себя соль и обработав ссадины и ушибы, девочки вытянулись на кроватях.
— Слышь, Настька, ты по-французски совсем никак? — спросила Лиза.
— Je t’aime, — выпалила Настя. — Мон амур и тужур. Я люблю Джо Дассена.
— Я тоже не сильна, но вот «я тебя люблю» — «же тем». А «я вас люблю» — «же ву зем». Да?
— Вроде, а что?
— Когда она приглашала Марка в ресторан, она все время говорила «ту», «тва» и все такое. То есть она говорила «ты». Типа, приглашаю тебя. Сдается мне, в роли спасителя мадам видит твоего квазипапу и ждет к ужину именно его. А может, и не только к ужину…
— Да она вообще практически прижималась к нему, когда из такси вылезла! — Настя села на кровати. — Если хочешь знать, мне эта рыжая не понравилась совершенно… То есть она, конечно, красивая. Я бы ее нарисовала. Не знаю только, в каком костюме… Наверное, что-нибудь в салонном стиле.
— Это как?
— Ну, знаешь, такие фривольные картинки, их одно время модно было вешать в светских салонах. Пасторальные пастухи и пастушки в чистеньких костюмчиках, парочка, обнимающаяся на природе, в таком духе.