Гречишный мёд

Greenwell Olga

Инструменты, которые предназначались для операции, состояли из моего охотничьего ножа и щипцов. Все это мне пришлось несколько раз промыть с мылом, продезинфицировать, и сейчас я держала их над пламенем керосиновой плиты. Стараясь не думать, что мне предстоит, подошла к своему пациенту.

Он молчал, слегка дрожал, его дыхание было поверхностным. Приложила марлю с настойкой эвкалипта к ране и услышала скрип зубов. Быстро глянула на его лицо — глаза зажмурены, губы побелели. Схватила первую попавшуюся тряпку и сунула ему в зубы — пусть кусает от боли.

Рьяно перекрестилась, прошептала молитву святым и духам — всем, кто мог мне сейчас помочь. Крепко зажав в кулаке нож, поднесла к телу мужчины. На миг закрыла глаза. Надо просто представить, что я разделываю оленя.

— Держись…

Нож вошёл внутрь как по маслу, кровь заполнила рану, мешая разглядеть местонахождение пули. Мужчина не смог сдержаться, выгнулся дугой, руки его напряглись. Надо было все делать быстро, чтобы не мучить его. Намочила тряпку в воде, отжала, обтерла тело. Руки все в крови. Меня трясло не меньше. Казалось, ещё немного — и грохнусь в обморок. Видела, как напряглись жилы на его шее, руки судорожно заскользили по лежаку.

 Сдавленное глухое рычание вырвалось из его горла. Сейчас будет ещё больнее.

 Дрожавшей рукой схватила щипцы и, поводив над пламенем свечи, воткнула внутрь раны.

Несчастный забился в конвульсиях — его тело тряслось, изгибалось, все мышцы от напряжения набухли. Тряпка, которую он сжимал зубами, окрасилась в красный цвет. Глаза мужчины распахнулись, а зрачки закатились вверх.

— Господи, спаси и сохрани, — шепча, я пыталась выковырять свинец. — Духи всесильные придите на помощь...

Вытащила, наконец, маленькую свинцовую пулю, и в тот же момент мужчина обмяк — я почувствовала это. Выдохнула. По-моему, он не выдержал и потерял сознание. Только молилась и надеялась, чтобы не умер. Пока он без сознания, займусь следующей пулей.

Кто и зачем стрелял в него? Он явно не из этих мест, и как он оказался в лесу без верхней одежды, раненный даже не из охотничьего ружья, а из пистолета? Кто он? Бандит или невинная жертва? Во всяком случае, пока я не скажу о своей находке никому. Даже бабушке.

Вытащив вторую пулю, я поняла, что кровь остановить не смогу. Судорожно припоминала, что надо делать в таких случаях. В голове возникла картина, увиденная мной в одном из фильмов про средневековье. Там они прижигали раны каленным железом. Но то был фильм, да ещё про какие-то древние времена. Решилась.

Мой охотничий нож перевидал много чего, но это запомнит надолго. Снова вытерла грудь мужчины смоченной тряпкой, залила остатками настойки рану и, накалив лезвие ножа на уже слабевшем огне, со всей силы прижала к ране. Отвратительный запах паленой кожи и мяса вызвал рвотный рефлекс. Я икнула, сглотнула тошнотворный ком в горле. Мне необходим свежий воздух. Только сейчас почувствовала адскую смесь, состоящую из запаха крови, железа, жженой плоти. Бросилась к выходу из сарая и, упав на колени, выплеснула из себя все, что ела за последние несколько часов.

* * *

Как не вовремя. Виктор Игнатьевич недовольно

поморщился. Он стоял в дверях, слегка возбужденный от предстоящего романтического приключения, когда по селекторной связи ему сообщили, что его сын Игорь направляется в его резиденцию. Мужчина посмотрел на часы и нахмурился. Разговор с отпрыском предстоял нелегкий и был рассчитан не на пятнадцать минут.

Марина, эта красавица с роскошными волосами и глазами цвета средиземного моря, будет ждать его. Нет, он не может позволить ей разочароваться. Он — человек слова. Кроме того ему нужна именно она — неизвестная девушка из народных масс. Молодая и ещё не избалованная деньгами.

 К своим сорока пяти годам Виктор уже успел вступить в брак три раза и каждый раз с облегчением вздыхал, избавляясь от этих обременительных уз.

Все его жены принадлежали к его кругу — дочери известных олигархов — избалованные хитрые сучки, на каждую из которых при разводе он потратил приличную часть своего состояния. Виктор был благодарен судьбе, что только одна из них наделила его наследником, который рос таким же непутёвым, как и его мать.

Скулы мужчины напряглись при воспоминании о единственной женщине, которую он любил и которая так и не разделила его чувств. Что ж, она поплатилась за это.

Виктор изменился с тех пор, научился обращаться с женщинами так, как им это нравилось. Мужчина был уверен, что с Мариной, которая напоминала ему первую любовь, добьётся успеха.

Нет, он не заставит ее ждать. А вот Игорю придётся быть более терпеливым.

Глава 8

Александра Петровна вышла из своей комнаты и подошла к правому углу, где на полочке стояли иконы. Каждое утро она начинала с молитвы. Обычно просыпалась ни свет ни заря, но сегодня встала поздно. За окном уже было светло. За ночь намело огромный сугробы. Значит, опять не сможет сходить в посёлок.

Она встала на колени и принялась молиться. Сначала прочитала «Отче Наш», затем молитву Богородице, Всем Святым… Подняла голову на звук распахнувшейся двери. Внучка. Та кивнула ей, не желая мешать утреннему ритуалу. Александра Петровна поднялась с колен.

— Доброе утро, Улечка, — последовала за внучкой, — была на охоте?

Заметила, что девчонка смутилась.

— Мм, нет... просто прогуливалась.

— Что-то ты рано, — пожилая женщина с сомнением покачала головой.

— Ой, бабуль, снег такой пушистый, белый, вот мы и решили с Весной прогуляться.

— Это правда? — старушка наклонилась к собаке, глядя ей прямо в глаза, и та, виновато опустив морду и прижав уши, отвернулась. Нахмурилась. — Ульяна, ты же знаешь, что меня сложно обмануть. — Внучка упрямо молчала, пряча за спину руки. — Я не хочу читать тебе лекции, Улечка. Ты вольна поступать как знаешь. Я понимаю, что у тебя такой возраст, когда тебе хочется внимания мальчиков...

Девушка нетерпеливо перебила Александру Петровну.

— Нет, бабуль, это не то, что ты думаешь, поверь мне!