Грех и чувствительность

Энок Сюзанна

Ее смущали приглушенные женские стоны. Она сделала вид, что не замечает их. Выпитое спиртное помогло ей согласиться остаться в этом доме и спокойно отнестись к явно недозволенной деятельности, которая велась здесь повсюду. Элинор отхлебнула еще глоток рома и покачнулась.

Лиса подхватила ее под локоток и тихо сказала на ухо:

– Может быть, вам лучше немного посидеть, миледи Лебедь?

Экзотические ароматы духов смешивались с запахами спиртного и разгоряченных тел. После третьего стаканчика бренди ее внутренний здравомыслящий голос заговорил совсем невнятно,

но она, признавая, что никогда в жизни еще не бывала в столь неприличном месте, понимала все-таки, что находиться, дольше здесь не следует. Но как только она решалась предложить Стивену уехать, в ее руке появлялся, следующий стаканчик и она слышала снисходительное подтрунивание по поводу ее храбрости и решимости.

– Да, – сказала она, чувствуя, что язык у нее заплетается, – я, пожалуй, ненадолго присяду.

Она шагнула к свободному креслу, но пол под ногами почему-то закачался. Она оступилась и упала бы, но Стивен успел удержать ее.

– Осторожнее, – сказал он. – Пройдемте туда. Там, кажется, есть местечко, где никто не помешает вам немного отдохнуть.

– Я думаю, что мне следует вернуться домой, – попросила она, балансируя рукой, чтобы удержать равновесие. С ней, не привыкшей к спиртному, такого раньше не бывало. – Мы здесь находимся слишком долго.

– Скоро поедем, – согласился Стивен. – После того как вы немного придете в себя. Не можем же мы допустить, чтобы Мельбурн увидел вас в таком состоянии?

– Нет, только не это. – Элинор приложила к губам палец. – Ш-ш-ш, не произносите его имени. Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, кто я такая.

– Правильно, – сказал Стивен и, раздвинув тяжелые занавески, пропустил ее в маленькую комнату, где стояла кушетка и на столике горела свеча. – Входите и присаживайтесь, леди Лебедь.

Она с благодарностью опустилась на мягкую кушетку, чувствуя такую усталость, что готова была тут же заснуть. Стивен сел рядом с ней и снял маску с ее лица.

– Так лучше? – спросил он.

Она заставила себя снова открыть сонные глаза.

– Да, спасибо.

Он провел пальцем по ее щеке.

– Отлично. Расслабьтесь немного. Если хотите, закройте глаза. Я вас постерегу.

Беспомощно захихикав, она снова закрыла глаза.

– Вы так галантны.

Его палец снова прикоснулся к ее щеке, потом скользнул вниз по шее. Тут он задержался на мгновение, потому что Элинор пыталась сказать, чтобы он перестал это делать и отвез ее домой. Потом его пальцы опустились еще ниже, к краю глубокого декольте.

– Вы такая красивая, Элинор, – пробормотал Кобб-Хардинг и, завладев ее губами, стал целовать так жадно, что ей стало трудно дышать.

Ткань платья соскользнула с плеча вниз, и его рука немедленно накрыла оголившуюся правую грудь и принялась мять ее.

– Прекратите! – крикнула она, но вместо крика получилось лишь жалобное поскуливание. Она заставила себя открыть глаза, но не увидела ничего, кроме нависшей над ней полумаски черно-бурой лисы, и почувствовала резкий запах спиртного и его тяжелое дыхание на своем лице. – Нет!

– Я знаю, что вам это нравится, – прошептал он, пытаясь спустить платье с другого

плеча. – Все женщины это…

Неожиданно в ее поле зрения оказался черный рукав и рука, сжатая в кулак, который ударил в заостренный нос Лисы. Она отчетливо увидела, как сломалась маска лисы, и Стивен отшатнулся назад.

– Веди себя тихо, – прорычал низкий голос, и мгновение спустя в ее поле зрения оказалась полумаска черной пантеры со сверкающими зелеными глазами.

– Деверилл, – пробормотала она, пытаясь сесть.

– К вашим услугам, – сказал он с такой злостью в голосе, какой она никогда у него не слышала. Ей даже страшно стало, и она была рада, что его ярость направлена не на нее. По крайней мере, она на это надеялась.

– Я пыталась…

– Не имеет значения. Тебе не больно?

– Нет. Только все как в тумане.

Он подошел ближе, и она почувствовала, как теплый шелк платья вновь возвращается на свое место на плече. Ей вдруг вспомнилось, что ее грудь была обнажена, и он это видел.

– Деверилл?

– Тихо. Тебе придется надеть это снова. – Он протянул ей маску, но, увидев ее бесплодные попытки взять маску в руки, сам осторожно надел ее ей на лицо.

– Я хочу домой, Валентин.

– Уже идем. Потерпи минутку. – Он чуть подвинулся, и она снова услышала звук удара.

– Если ты скажешь хоть слово кому-нибудь о сегодняшнем вечере, – послышался его угрожающий голос, – я тебя уничтожу. Ясно?

– Я… ясно.

Валентину явно не хотелось ограничиваться этим предупреждением, но сейчас у него были дела поважнее. Он повернулся к Элинор, у которой всего несколько секунд назад юбка красного платья была задрана выше колен, а грудь обнажена, как у предводительницы амазонок. Сейчас она беспомощно лежала на кушетке, с трудом открывая глаза. Ах, этот проклятый Кобб-Хардинг. Ну, погоди же, сукин сын!

Приподняв девушку, Валентин попробовал поставить ее на ноги. Она с вздохом рухнула ему на грудь. О том, чтобы идти, не могло быть и речи. Еще раз, сердито взглянув на окровавленную физиономию Кобб-Хардинга, он поднял Элинор на руки. Потом раздвинул тяжелые шторы и пронес ее через весь зал, не обращая внимания на скрытые под масками лица и кривые усмешки гостей, еще не успевших побывать в приватных комнатах для утех. Большинство из них знали, кто он такой, но понятия не имели, что с ним за женщина в маске черного лебедя и красном платье, которая вцепилась рукой в его лацкан и спрятала лицо, уткнувшись ему в плечо.

Хорошо, что он поехал на это второе за вечер мероприятие в своей карете, хотя руководствовался при этом не вполне невинными соображениями.

Выйдя из дома Белмонта, он свистом подозвал своего кучера, и мгновение спустя перед ним остановилась большая черная карета с желтым гербом на дверце.

– Поезжай вокруг Гайд-парка, – приказал Валентин и, подняв Элинор в карету, усадил ее на подушки сиденья.

Карета тронулась с места, и он открыл оба окошка, чтобы впустить влажный ночной воздух. Он никогда не был хорошего мнения о Стивене Кобб-Хардинге. Откровенно говоря, вообще о нем не думал. Но такого уж никак не мог ожидать.