Грех у двери (Петербург)
Шрифт:
— В знак неизменного благоволения к полку, — сказал он торжественно, обращаясь как бы ко всем русским вместе, — жалую молодцу вахмистру орден. Армия таких солдат покорила бы, пожалуй, весь мир, — с деланной восторженностью обратился он к генералу.
— По примеру римлян полагаю, что с предводителем-львом достаточно и баранов, — прищёлкнул шпорами генерал, почтительно подавая монарху раскрытую сафьяновую коробочку.
— Полоний!.. [42] — самодовольно усмехнулся император, падкий, видимо, и на такую лесть.
42
Полоний!.. — намёк на придворного вельможу Полония, персонаж трагедии Шекспира «Гамлет, принц датский».
Он
— Grussen Sie die Tante Olga. [44]
Он улыбнулся с неофициальной приветливостью и протянул руку.
Загремев саблями и шпорами, русские толпой вышли на крыльцо.
— Ты доволен! — полувопросительно, как всегда, сказал Репенину Адашев.
43
Дружески (фр.).
44
Мой привет тёте Ольге (нем.).
Заграждаясь шапкой, он чиркал спичку за спичкой, чтобы закурить на ветру папиросу.
— Что ни говори, — ответил Репенин, старательно раздувая толстый фитиль своего портсигара, — что ни говори, а ведь он, как в книжках: every inch a king [45] .
Сняв парадную форму, русские разбрелись по роминтенской усадьбе. Господский замок; службы, псарня — всё, вплоть до охотничьих сторожек, было выполнено по архитектурным наброскам самого императора.
45
В каждом вершке — король (англ.).
Репениным и Адашевым занялся гофмаршал.
— Sa majeste m'intime de vous faire les honneurs du domaine [46] , — сказал он и повёл знакомиться с высшими по рангу приближёнными императорской четы.
Вся его фигура, от расчёсанных редеющих волос до пикейного [47] жилета с золотыми пуговицами, казалась живой иллюстрацией к придворному календарю.
На площадке перед свитским домиком сидели, греясь на солнце, две пожилые дамы. Гофмейстерина, апоплексическая старуха с профилем попугая, заботливо следила за тем, как усатый гайдук поил кофе со сливками её любимую моську. Камер-фрейлина, молодящаяся дева лет за пятьдесят, с наивно поднятыми бровями и атласным бантом на шее, занятая вязанием, беспрерывно постукивала черепаховыми спицами, то и дело подёргивая громадный клубок светлой шерсти.
46
Не пожелаете ли обозреть поместье; его величество поручает мне быть за хозяина (фр.).
47
Пикейный — сделанный из пике, хлопчатобумажной или шёлковой ткани с рельефным узором.
Моська встретила подошедших мужчин хриплым лаем, напоминавшим карканье подстреленной вороны. Гофмейстерина подхватила свою любимицу и предусмотрительно взяла к себе на колени.
— Счастливица баронесса удостоена опять монаршей милостью, — поспешила объявить она гофмаршалу, показывая глазами на пергаментную папку, торчавшую из рабочей корзины соседки.
Гофмаршал потянулся за папкой:
— Не скромничайте, баронесса, покажите.
— Es ist ein Spass! [48] — хитро подмигнула старуха русским и пояснила: недавно, в общем разговоре, император заметил, что женщина вне брака — пустоцвет. Незамужняя баронесса, обидевшись, сказала, что это изречение ей не совсем понятно, а его величество в назидание соблаговолил иллюстрировать свой афоризм рядом собственноручных рисунков. Эти рисунки, сброшюрованные, и были пожалованы вчера вечером баронессе как сюрприз.
48
Это
Молодящаяся камер-фрейлина, в душе весьма польщённая, сочла всё-таки приличней обиженно поджать губки.
— Entziickend! [49] — воскликнул гофмаршал, разглядывая художественный экспромт монарха. — Какой талант, сколько юмора…
— Кстати… — перебила его гофмейстерина, опасливо оглядываясь, ушёл ли гайдук. — Вы прочли вчерашнюю заметку Гардена?.. Это ещё что?
В её глазах сквозило старушечье любопытство ко всякого рода непристойным сплетням.
— Der Pressbengel! — возмутился её собеседник. — Diese Reptilien konnen heutzutage unbestraft jeden in die Ferse stechen… [50]
49
Прелестно! (нем.).
50
Газетная шантрапа. Нынче эти гадины безнаказанно могут всякого ужалить в пятку… (нем.).
Тем временем говоривший свободно по-русски местный уланский майор показывал трём однополчанам Репенина конюшню.
Там царил образцовый порядок. Стойла окаймляла новенькая соломенная дорожка с перевитым самодельным жгутом. По конюшне горделиво расхаживал бородатый и пахучий белый козёл; лакомка, почуяв табак, стал умильно приставать к гусарам.
Внимание гостей привлекли сейчас же две нарядные кровные кобылы и крупный ирландский мерин, покрытые щёгольскими попонами с ярким шитым вензелем и короной: в Роминтен были приведены личные верховые лошади императора.
Гусарский ротмистр, сумрачный финн, молча осмотрел копыта у лошадей и опытной рукой провёл по сухожилиям.
— Эта будто тронута на передние ноги, — жёлчно заметил пожилой длинноусый подполковник, показывая на одну из кобыл.
Ему хотелось к чему-нибудь придраться. Он судорожно ненавидел Германию: воспитательница-немка его порола в детстве.
Догадываясь, о чём идёт речь, стоявший рядом молодцеватый унтер-шталмейстер [51] почтительно вмешался в разговор. Он напомнил русским, что император, не владея вовсе левой рукой, управляет лошадью одними шенкелями [52] . Поводья только для вида: их пристёгивают к кольцу на рукаве мундира. Требуется особая, тяжёлая выездка. Редкая лошадь её выносит, не сев на ноги.
51
Унтер-шталмейстер — помощник конюшего.
52
Шенкель — внутренняя, обращённая к лошади часть ноги всадника от колена до щиколотки, помогающая управлять лошадью.
— При всём том, — вставил немецкий майор, — его величество чуть ли не каждый день верхом.
— Да, это здорово! — сказал сумрачный ротмистр.
— Настоящий кавалергардский парадёр! — показал спортивный полковой адъютант на могучий круп каракового [53] ирландца.
Словоохотливый унтер-шталмейстер, угадывая в длинноусом подполковнике старого, искушённого лошадника, сделал попытку вызвать его на беседу:
— По словам его величества, в русском Кавалергардском полку, пожалуй, лучший на свете состав офицерских лошадей…
53
Караковый — тёмно-гнедой, почти вороной, с подпалинами.
Подполковник был в затруднении, что ответить. Ему, как русскому, отзыв немца был приятен. Но хвалили именно тот полк, который он, как всякий армеец, особенно недолюбливал.
— У других труднее масть, — постарался он вывернуться. — Попробуйте, например, подыскать такого вороного для конной гвардии…
Упоминание о конной гвардии задело полкового адъютанта по его самому больному месту: его туда не приняли когда-то как сына разбогатевшего мукомола… Он с завистью подумал об Адашеве.