Грехи ассасина
Шрифт:
Ракким больше ничем не мог помочь, а потому переключил внимание на Лео. Толстяк продолжал обследовать контейнер, постукивая по его стенкам костяшками пальцев.
— А эта штука не представляет опасности? — Закари Смит тоже наблюдал за ним. — Должен сказать, я несколько разочарован ее видом, учитывая, каких трудов стоило ее найти.
— Главное не упаковка, а игрушка внутри. — Юноша коснулся подушечками пальцев небольшой панели на торце цилиндра, закрыл глаза и сосредоточился, как взломщик сейфов.
— Чем он занимается? — спросил Полковник.
— Понятия не имею, — солгал
По словам самого Лео, толстяк мог получить прямой доступ к компьютерам при помощи естественной проводимости собственной кожи и генетических максимизаторов. Он назвал эту способность эпидуральным интерфейсом. Для бывшего фидаина словосочетание прозвучало сродни осложнению, возникшему у Сары после рождения Майкла. Ракким улыбнулся. Впервые взяв сына на руки, он заплакал. Измученная родами жена рассмеялась и заявила, что если он так недоволен, то они всегда могут поменять ребенка на другого, который ему больше понравится.
Полковник подошел к дивану. Бэби подпихивала под одеяло грелки, со всех сторон обкладывая ими тело Мозби.
Она подняла взгляд на мужа, следившего за ее работой. Окаймленное светлой гривой лицо женщины выражало гнев и ярость одновременно.
— Этот бедняга едва не лишился жизни ради того, что вы сюда притащили. Надеюсь, он рисковал не напрасно. — Бэби положила изящную бледную ладонь на лоб искателя.
Полковник коснулся пальцами коммуникатора в ушной раковине.
— Черт побери! — Он заходил взад-вперед по комнате. — Прикажи всем готовиться. Атака на лагерь неизбежна. Есть новые донесения от разведчиков? — Закари Смит проверил пистолеты с рукоятками из слоновой кости и убрал их в кобуры. — Вышли еще одну группу, установи систему охраны периметра на максимальную чувствительность, как тепловые датчики, так и датчики движения. Мне плевать на ложные тревоги! Лучше лишний раз проверить, чем оказаться застигнутым врасплох. — Он отключил наушник прикосновением пальца.
— Милый, я вооружена и опасна, — сказала Бэби, гладя Мозби по голове. — Поэтому делай, что должен.
У нее на блузке расстегнулись две верхние пуговицы, и Ракким увидел родимое пятно между ее грудей. Она заметила направление его взгляда, но совершенно никак не отреагировала.
— Бэби, ты должна перейти в бункер, — сказал Полковник.
— Какой христианкой я буду, если так поступлю? Бог ненавидит трусов. Проваливай.
— Что происходит? — поинтересовался Ракким.
— Я надеялся, что рота «А» вернется до утра, но час назад мост через Хатчи был взорван. Ближайшая к нему переправа находится в сорока милях по плохой дороге, причем на еще большем удалении от нас. Таким образом, до завтра никакого подкрепления не будет. — Взгляд Полковника стал задумчивым. — Жаль, что Мозби не нашел этот контейнер на несколько дней раньше. Одному Господу известно, что находится внутри этой штуки. Я слышал много рассказов о проектах «Черный лед». О непреодолимых силовых полях, о звуковых волнах, которые сводят людей с ума. Нам не помешало бы обзавестись сейчас чем-нибудь подобным. — Он расправил плечи. — Полагаю, придется сражаться по старинке.
— А мне всегда нравится по старинке, — едва слышно заметила Бэби.
Полковник поцеловал
Ракким посмотрел в окно. Закари Смит отдавал приказы охранникам. Бывший фидаин опустился рядом с Лео.
— Тебе помочь?
— Конечно. Постарайся не рассмешить глупыми вопросами. — Юноша приоткрыл один глаз. — Это отвлекает.
Ракким украдкой взглянул на Бэби, державшую Мозби за руку, и коснулся пальцем собственного коммуникатора. Офицеры Полковника пользовались выделенной частотой, но фильтры их средства связи имели довольно примитивные. Он легко мог прослушивать все переговоры при помощи своего швейцарского аппарата.
— …Тигр-шесть, приказываю людям окопаться на западном хребте, — раздался в наушнике голос Закари Смита. — Предупреди шахтеров, что нам понадобится их помощь.
— Вас понял.
— Разведывательный отряд «Д» не вышел на связь…
По всем каналам голоса звучали обеспокоенно. Для солдата нет ничего хуже, чем сидеть в окопе, дожидаясь вражеской атаки. Особенно если неизвестно, откуда она начнется и какими силами. Молодые в такие моменты стараются выглядеть крутыми, часто ругаются и тайком поглядывают на товарищей, пытаясь увидеть в их лицах отражение собственного страха. Бойцы поопытнее предпочитают вздремнуть или капитально, с удовольствием посидеть в сортире.
— Вот и все. — Лео с усмешкой открыл глаза.
Его пальцы заплясали по клавишам на торце контейнера. Послышался свист, как при сбросе давления. Когда он стих, юноша легко, точно пробку с бутылки, отвинтил крышку.
Ракким наклонился ближе.
Сунув руку в цилиндр, толстяк достал прозрачный запаянный пакет с компьютерными сердечниками памяти, аккуратно отложил в сторону и снова запустил руку в контейнер. Затем он перевернул цилиндр. Длинный прямоугольный футляр, выскользнув наружу, грохнулся об пол. Судя по вмятине на доске, веса в нем хватало. Запечатанный свинцом, он имел несколько штампов официальных ведомств Министерства обороны и маркировку, аналогичную контейнеру: 72/106. Мельком взглянув на него, Лео тут же вернулся к сердечникам.
— Оно? — поинтересовалась Бэби.
Открыв пакет, юноша аккуратно достал первый сердечник. Коснулся пальцами контактов загрузки и прикрыл глаза. Он шумно засопел, словно выполняя тяжелую работу. Глазные яблоки заметались под опущенными веками.
— Лео? — позвал Ракким.
Толстяк замер, повернув голову под неестественным углом, и почти перестал дышать.
— С ним что-то случилось? — спросила Бэби. — Мне кажется, у него припадок.
— Он просто… думает.
— И как долго он будет так… думать?
Ракким лишь покачал головой.
— Не могу сказать, умный он или дурак, — заметила жена Полковника. — Но мне кажется, что если русские согласны заплатить за это оружие миллиарды, они могли бы нанять человека, способного не только сидеть и пускать слюни.
Через десять минут Лео открыл глаза и взял другой сердечник.
— Поговорить не хочешь? — спросил Ракким.
Толстяк задвигал челюстью. Возможно, он просто скрежетал зубами, пока находился… там.