Грехи девственницы
Шрифт:
— Вы ранены. Дождитесь, пока экипаж подъедет к нам.
Мадлен гневно взглянула на Гейбриела.
— Я не могу позволить, чтобы кто-то из посетителей увидел меня в таком состоянии. Прощай, аукцион, если о моем ранении станет известно. — Мадлен поморщилась. — Представляю, как я сейчас выгляжу.
Да есть ли у этой женщины сердце?
— Нужно осмотреть рану.
Экипаж остановился, и Мадлен бросилась к нему. Однако, когда она поставила ногу на ступеньку, с ее губ сорвался тихий стон.
Подхватив
Выругавшись, Гейбриел захлопнул за собой дверцу и склонился над женщиной. В пятне крови виднелся узкий порез.
— Вас ударили ножом? — Ярость застила Гейбриелу глаза.
Мадлен задышала часто и прерывисто.
— Похоже, да.
Гейбриел снял галстук.
— Кто?
— Не знаю. Вокруг меня было слишком много людей.
— Но почему, черт возьми, вы не закричали?
Мадлен прижала окровавленную руку к ране.
— Я…
— Платье все равно ведь испорчено, не так ли?
Мадлен сдвинула брови, но все же кивнула.
Гейбриел схватился за тонкий шелк и дернул, разорвав лиф. Алое пятно четко выделялось на белоснежной ткани сорочки. Рана все еще кровоточила, но уже не так сильно. Мадлен оказалась права. Скорее всего она не смертельна, если ее промыть и перевязать. Но боль наверняка ужасная.
Мадлен осмотрела окровавленное белье. Только капельки пота на лбу выдавали ее состояние.
— Никогда не думала об этом, но, слава Богу, что на свете существуют корсеты. Лезвие ножа попало в китовый ус и соскользнуло по нему. Будь удар немного точнее, я была бы мертва. Ужасно непростительно.
— Вы кого имеете в виду — себя или злоумышленника.
— Думаю, обоих. С моей стороны было глупо допустить подобное.
Мадлен говорила так, словно злилась на себя за забытую сумочку, в то время как ее чуть не убили.
А ведь он находился рядом и наблюдал за ней. Черт, это случилось прямо у него под носом.
Гейбриел хотел уже снять с Мадлен корсет, но теперь, когда кровотечение утихло, он боялся разбередить рану. Поэтому решительно прижал к ней свой галстук.
— Кто это сделал?
— Не знаю.
— У вас есть враги?
Губы Мадлен дрогнули в слабой улыбке.
— Всего лишь половина населения Лондона.
— Но эти люди ненавидят вас не настолько сильно, чтобы убить.
— Хорошо. Остается четверть населения Лондона.
Гейбриел не смог заставить себя улыбнуться.
— Как вы можете так спокойно говорить об этом?
— Паника не поможет. — Мадлен вскрикнула.
Галстук быстро пропитывался кровью, поэтому Гейбриел чуть сильнее нажал на рану.
— Если кто-то вам угрожает, скажите. Я защищу вас.
— Я слишком мало вам плачу.
Гейбриел нахмурился.
— Не думайте о деньгах. Так кто? Эти люди понесут наказание.
В
— Я не знаю, кто вонзил в меня нож.
Экипаж замедлил ход. Гейбриел положил руки Мадлен на рану, а сам снял сюртук. Однако, когда он попытался подоткнуть его ей за спину, Мадлен поморщилась.
— Он испортится, а у меня нет денег, чтобы заплатить вам за новый.
Сердито заворчав, Гейбриел накинул сюртук на плечи Мадлен.
— Не все имеет цену. Мне плевать на ваши деньги. Вы ранены и почти раздеты. Поэтому наденьте этот чертов сюртук. — Гейбриел спрыгнул на землю, подхватил Мадлен на руки и понес к двери.
— Я моту дойти сама, — запротестовала Мадлен, но ее голос прозвучал глухо и неубедительно.
Гейбриел не собирался с ней спорить. Она почти ничего не весила. К тому же могла потерять много крови.
— Нет.
Кентербери отворил дверь. Сегодня его голову украшал ночной колпак в желтую и голубую полоску. В глазах дворецкого промелькнуло беспокойство.
— Что случилось?
Гейбриел прошел в дом.
— Она ранена. Мне нужна горячая вода и бинты.
Не теряя времени на дальнейшие расспросы, Кентербери поспешил на кухню.
— Где ваша спальня? — спросил Гейбриел, поднимаясь по лестнице.
— Судя по всему, вам не терпится уложить меня в…
Однако Гейбриел оборвал язвительное замечание Мадлен.
— Где?
Женщина вздохнула.
— Третья дверь справа. Я не нуждаюсь в вашей помощи, но ведь вы меня все равно не послушаете, верно?
— У вас большой опыт лечения ножевых ранений?
Мадлен промолчала.
— Так и думал. А вот мне приходилось иметь с ними дело. Позвольте сначала помочь, а потом можете прогнать. Если пожелаете…
Плечи Мадлен дрогнули. Очевидно, она пожала ими в знак согласия. Женщина испытывала слишком сильную боль. Ее лицо по-прежнему покрывала мертвенная бледность, а губы сжались в узкую полоску.
Гейбриел вошел в спальню Мадлен. На столике рядом с резной кроватью красного дерева мерцала единственная свеча. Отбрасываемое ею пламя делало еще более угрожающим темно-зеленое убранство комнаты. Судя по всему, здесь спал бывший хозяин дома, а не его жена.
— Почему вы не выбрали для себя другую комнату?
— Большая кровать имеет свои преимущества.
Не нужно было большого ума, чтобы понять, зачем Мадлен большая кровать. Гейбриел осторожно положил женщину на матрас.
— Мне необходимо снять с вас корсет, чтобы осмотреть рану. — Он вынул из сапога нож.
Когда Мадлен кивнула, Гейбриел поддел кончиком ножа плотную ткань и осторожно разрезал ее. После этого он раздвинул края корсета, под которым оказалась пропитанная кровью сорочка.