Грехи империи

Макклеллан Брайан

«Убить» – опасное слово для коммерсанта. Эта мысль беспокоила Влору, но она выбросила её из головы. Оказывается, Мелн-Дун использовал их точно так же, как она использовала его, и от этого чувство вины немного уменьшилось.

– Слишком поздно для препирательств. Ведите нас.

– Башня заколочена изнутри. Нужно её взломать.

Дэвд постучал по доскам.

– Довольно крепкие.

– Шуму-то будет! – предостерёг Олем.

Влора колебалась. Она могла спрыгнуть вниз, найти другой путь в дом, а потом вернуться и попытаться взломать башню

изнутри. Но Жёлтый зал огромен, она легко может заблудиться или позволить загнать себя в угол. Держаться вместе важнее, чем соблюдать тишину.

– Башня ведёт в старые хозяйские апартаменты, – сказал Мелн-Дун. – Там Мама Пало живёт и устраивает приёмы.

– Так мы сейчас над её апартаментами? – спросила Влора.

– Да.

– И так нашумели. Наверное, там уже знают, что наверху кто-то есть.

Влора потянулась чутьём, пытаясь найти в радиусе сотни ярдов хотя крупицу пороха, и почувствовала, что остальные пороховые маги делают то же самое. Непосредственно под ними оказалось количество пороха, достаточное для трёх вооружённых человек. Четвёртый и пятый поднимались по лестнице на второй этаж Жёлтого зала, а кроме них... она потеряла счёт на тридцати.

У Мамы Пало много телохранителей.

– Хорошо. – Влора достала пистолет. – Дэвд, вышибай.

Дэвд отошёл назад и с разбегу врезался в заколоченное окно башни. Раздался громкий треск, и пороховой маг исчез в облаке пыли. Влора бросилась за ним и помогла встать на ноги, а Норрин, Олем и Буден побежали вниз по ступенькам с оружием наготове. Опять послышался треск – это они вышибли дверь внизу, – а затем крики на адроанском, палоанском и кезанском.

Влора спрыгнула с лестницы и заморгала, попав в ярко освещённое помещение. Стены здесь были из жёлтого известняка, как и весь дом, и украшены канделябрами и гобеленами. Свет давали хаотично развешанные газовые лампы. Влора резко остановилась, увидев перед собой дула трёх пистолетов и две шпаги.

Мужчин оказалось пятеро, а не трое, и она подозревала, что через несколько секунд их станет ещё больше.

Пятеро гвардейцев пало в светло-зелёной форме выглядели рассерженными и испуганными: лица красные, пальцы оттягивают спусковые крючки, которые не слушаются. Влора чувствовала, как Норрин удерживает порох в полках, не давая пистолетам выстрелить.

– Стойте! Не нужно кровопролития. – Влора обнажила шпагу. Бездна, она надеялась, что они понимают адроанский, потому что её палоанский ужасен. – Мы пришли за Мамой Пало. Никто не должен пострадать.

За спиной пятерых мужчин Влора заметила пожилую женщину, развалившуюся на диване в центре комнаты. Она держалась с королевским достоинством, высоко подняв подбородок. На ней была одежда из выцветшей оленьей кожи, какую носят в дебрях Тристанской низины, и никаких украшений. На вид ей было далеко за семьдесят, руки дрожали от ревматизма, и Влора ощутила внезапный укол вины.

Так вот кто причиняет столько проблем? Вот за кем она пришла? Может ли она отдать эту старуху черношляпникам и смотреть, как её повесят?

Старуха

не казалась испуганной, она держалась с пренебрежением.

– Убейте их, – сказала она на палоанском.

Это Влора поняла.

– Тише, не надо шума! – прошипела она, уклонившись от выпада и вонзая кончик шпаги в горло гвардейца.

Телохранители Мамы Пало были хороши. Очень хороши. Влора поняла, что их учили сражаться, и тот факт, что они продержались против четырёх пороховых магов дольше полмгновения, сам по себе казался чудом. Но долго они не протянули, и вот уже пятеро мёртвых и умирающих пало лежат на полу – общими усилиями они смогли ранить только Будена, порезав ему руку.

– Дэвд, держи дверь, – сказала Влора, указывая на выход.

Из коридоров донёсся топот ног. Дэвд и Олем подоспели вовремя, чтобы навалиться на дверь, которую пытались открыть несколько человек.

– Буден, позаботься о своей ране. Норрин, бери старуху. Погодите, где...

Влора замолчала на полуслове, когда повернулась к дивану Мамы Пало.

Мама Пало стояла на коленях рядом с диваном и, подняв руки, что-то отчаянно говорила на палоанском. Мелн-Дун держал у её головы пистолет и отпустил спусковой крючок прежде, чем Влора приказала ему отойти.

Её инстинкты сработали быстрее языка: она потянулась чутьём мага и подавила взрыв, порох в полке успел зашипеть, но не загорелся. Влора тремя шагами пересекла комнату и, выхватив у Мелн-Дуна пистолет, швырнула его Норрин.

– Нет! Я ясно сказала, что мы берём её живой.

Она с удивлением увидела в глазах Мелн-Дуна настоящую ненависть. Он издевательски смотрел на старуху.

– Она заслуживает смерти.

– Возможно. Но её повесят – это будет правосудие государства, а не наше.

– И чем это будет лучше?

– Так должно быть, – бросила Влора. – Иначе мы все просто звери.

– Черношляпники будут её пытать. Это доброта.

Это утверждение застигло Влору врасплох. Она поняла, что Мелн-Дун скорее всего прав. Она только что спрашивала себя, может ли отдать старую женщину на виселицу, и моментально решила, что может. Она потеряла хороших людей из-за подручных Мамы Пало. Но передать старую женщину черношляпникам на пытки?

– Я здесь не ради доброты. – Она стала между Мелн-Дуном и Мамой Пало и помогла ей подняться на ноги. – Вы говорите на адроанском?

Влора повторила вопрос на кезанском. Мама Пало проигнорировала её.

– Она прекрасно говорит и на адроанском, и на кезанском, – бросил Мелн-Дун.

– Вы, – обратилась к нему Влора, указывая на другую сторону комнаты, – идите туда. А вы, Мама Пало, арестованы именем леди-канцлера за преступления против государства.

– Это преступление хотеть свободы? – спросила старуха на превосходном адроанском.

– В этой стране? Конечно.

Влора передала пленную Норрин и подошла к двери, которую удерживали Дэвд с Олемом. С другой стороны наносили размеренные удары, засов уже сломался. Древесина уступит в любой момент.