Грехи людские
Шрифт:
– Ну-ка, дети, пойдите и отыщите Джунг Лу, – устало сказала Элен. – И попросите ее немного поиграть с вами.
– Мы не хотим к Джунг Лу, – возразила Дженнифер. – Мы хотим быть с тобой и дядей Алистером.
– Потом, потом. – Элен поцеловала дочь и сына и передала детей няне. – Побудьте с ними полчасика, Джунг Лу. Мне необходимо поговорить с майором Манро. Пусть никто нам не мешает.
С этими словами она прошла в гостиную, закурила и глубоко затянулась, выпустив дым.
– Я знаю, Алистер, что ты собираешься сказать. И я не хочу этого слышать. Почему ты не хочешь оставить все как есть?
– Меня не устраивают наши отношения.
Она взглянула на него с признательностью и отчаянием. Он старался вести себя корректно и благородно даже сейчас, когда собирался сделать ей предложение. Она чувствовала, что он и сам смущен, и это усиливало ее симпатию. На службе он был твердым, уверенным в себе человеком, но как только речь заходила о личной жизни, сразу же делался сдержанным, скромным и очень уязвимым. Она решила перевести разговор на другое и, не дожидаясь инициативы с его стороны, сказала:
– Почему ты уверен, что «Королевских шотландцев» непременно передислоцируют? В таком случае здесь почти не останется войск, которые могли бы нас защитить в случае опасности.
– Ну, говорят, что мы тут и так находимся слишком долго и в этом нет особого смысла. Если начнется война, то в Европе, и именно там, будут происходить главные военные действия. Так что нам дали понять, что нужно готовиться к возвращению в Англию. – Он взял из ее руки сигарету и затушил в пепельнице. – Я хочу, чтобы мы с тобой поженились, – сказал он, и по выступившему на его щеках румянцу можно было определить, как сильно он волнуется. – Понимаю, ты уверена, что прошло еще слишком мало времени после смерти твоего мужа. И что еще не время для такого важного шага. Но события заставляют спешить, Элен. Я не хочу вернуться в Англию, не надеясь когда-нибудь вновь тебя увидеть. – Он взял ее за руку. – Пожалуйста, Элен, – хрипло сказал он. – Ты знаешь, я не оратор, говорить не слишком-то умею. Но я люблю тебя и хочу заботиться о тебе.
У нее ком встал в горле. Она почувствовала, что к глазам подступили слезы. Алистер такой хороший, такой честный. Ей невыносимо было думать о том, что такого прекрасного мужчину она сейчас будет вынуждена расстроить.
– Извини, Алистер. – Она перевела взгляд с его лица на фото в серебряной рамке, стоявшее на полированной поверхности бюро. – Но я не могу решиться на такой шаг. Пожалуйста, постарайся меня понять.
Он с трудом сглотнул. Алистер говорил правду, он не был златоустом. Он вообще не относился к тем мужчинам, что легко и привычно чувствуют себя в женском обществе. Хотя ему было уже тридцать два года, до Элен у него было совсем немного женщин. И ни на одной из них он не хотел жениться. Поначалу в Элен его привлекли простота и естественность, нежелание казаться сложнее и утонченнее, чем на самом деле. Она была естественной и открытой, лишенной какого бы то ни было коварства.
– Я ведь не говорю, что нужно сломя голову бежать и регистрировать брак, Элен, – не унимался он. – Я понимаю, что если ты говоришь «рано», стало быть, для тебя еще рано. Но мне хочется услышать от тебя обещание, что рано или поздно мы обязательно поженимся. – Он вытащил из кармана обручальное кольцо и неловко добавил: – Не знаю, сможешь ли ты его надеть и вообще подойдет ли оно...
Кольцо было с внушительного размера бриллиантом. По лицу Элен покатились слезы, она не могла больше сдерживаться. Как это типично для Алистера:
– Нет, – сдавленным голосом произнесла она, – я не могу...
Он взял ее правую ладонь в свою и сказал:
– На эту руку, любимая...
То, что Алистер понял ее, потрясло Элен. Она уткнулась головой ему в грудь и разрыдалась, не в силах сдерживаться. Алистер знал, что она оплакивает Алана. Он крепко прижал Элен к себе. Когда ее рыдания стихли, он взял ее правую руку и надел кольцо на безымянный палец. Элен не противилась.
– А потом ты наденешь его на левую руку, – сказал он. – Как только будешь к этому готова.
Она сглотнула слезы и согласно кивнула. Элен сейчас впервые подумала о том, что она, наверное, настоящая дура – ведь только дура может отвергать такого мужчину.
– Давай-ка я напою тебя чаем, – глухим от слез голосом произнесла она и поспешила на кухню. Она сделала крепкий сладкий чай с молоком – именно такой и любил Алистер.
Жюльенна выгнула спину, кудрявые ярко-рыжие волосы упали ей на лицо. Ее глаза были смежены, рот приоткрыт, она стонала от наслаждения.
– О, это было замечательно, не так ли? – спросила она после того, как Дерри вошел в нее с победным криком. Жюльенна оперлась локтем о постель, ее глаза лихорадочно блестели.
Дерри не мог произнести ни слова, он лишь хмыкнул, выражая согласие. Сердце его бешено колотилось, как у человека, одолевшего милю менее чем за четыре минуты.
Жюльенна радостно рассмеялась, взяла прядь его волос и намотала себе на палец. Не такие, как у Ронни, прямые и гладкие, – у Дерри были непокорные вьющиеся волосы.
– Может, ты хотел бы еще разок? – весело спросила она.
Приоткрыв глаза, он посмотрел на нее. Сегодня они впервые занимались любовью. Он понятия не имел, какие прежде были у нее любовники и на какие подвиги они были способны, но он не собирался с ними тягаться. Смерть от разрыва сердца в постели не входила в ближайшие и отдаленные его планы.
– Шутишь? – с выражением произнес он.
В ответ Жюльенна весело рассмеялась и уткнулась лицом в его грудь, покрытую обильным потом.
Когда он смог наконец восстановить дыхание, то спросил:
– А Ронни знает, где ты сейчас? Жюльенна пожала плечами.
– Понятия не имею. Может, думает, что я в клубе... Хожу по магазинам, может быть...
Облокотившись о подушки, он взобрался повыше и протянул руку за сигаретами и зажигалкой на ночном столике.
– Черт знает что у вас за брак. Неужели он никогда не пытается узнать, где ты бываешь, как проводишь время?
Жюльенна вздохнула. Всегда одно и то же. Рано или поздно ее любовники непременно принимаются выяснять, что у нее за брак. В отличие от других Дерри проявил интерес с самого начала. Встав коленями на смятую простыню, она пристально посмотрела на него. Ее грудь была полной, с красивыми розовыми сосками.
– Я ни с кем не намерена обсуждать свою семейную жизнь, – сказала она, и эти слова прозвучали с такой необычной для нее серьезностью, что Дерри вопросительно приподнял брови. – Я очень счастлива с мужем. Я люблю Ронни. И Ронни меня тоже любит. И если я и позволяю себе иногда поразвлечься, это ни в коей мере не влияет на мой брак и отношения с мужем. Ты понимаешь?