Грехи матери
Шрифт:
– Но вы это только что сделали, – напомнил Шипперз. – Это самый большой аванс, который я когда-либо получал за первую книгу. И уверен, что она будет пользоваться большим успехом. Вы им всем нос утрете. Почему ваши браки были несчастливыми? Причина в десяти заповедях или в чем-то еще?
– Когда мне был двадцать один год, я вышла замуж за французского автогонщика. Он погиб во время заезда еще до рождения моей старшей дочери Софи. Потом я вышла за достаточно известного актера Джаспера Джоунза, и мы развелись меньше чем через год. Он завел
– По крайней мере у вас были интересные мужья. А я женился на очень скучной женщине, моей однокласснице. Она сбежала с моим лучшим другом. Сейчас она располнела, а он облысел, но оба счастливы, и их брак только подтверждает, что люди с неинтересной внешностью хорошо уживаются. Я больше ни разу не был женат, первый и единственный брак стал своего рода прививкой. Я жил с одной женщиной на протяжении примерно шести лет, но мы не оформляли наших отношений. Потом она приняла постриг, так что могу сказать, что по крайней мере одну женщину я довел до монастыря. Мне это показалось несколько оскорбительным, но вообще-то она замечательный человек. С тех пор я ищу атеисток. А вы религиозны?
– Иногда.
Вдруг Лиз осенило:
– Это флирт, или вы меня пригласили как агент клиента?
– Я сам не могу этого точно сказать. А вы бы что предпочли? Вы очень красивая женщина, даже с учетом того, что слегка неврастеничны и сильно закомплексованы. Так что мне подошли бы оба варианта.
– Вы женаты?
– Нет.
– Живете с кем-нибудь?
– К сожалению, нет. Я очень неряшлив, поэтому никто не хочет со мной жить, к тому же у меня собака, которая храпит.
– Встречаетесь с кем-нибудь?
– В последнее время нет. У меня период воздержания.
– Ага. Тогда пусть это будет флирт.
– Согласен. Теперь раз мы этот вопрос решили, то можем должным образом выстроить наши отношения. Вы не возражаете против ужина?
– Сегодня? – растерялась Лиз.
– Или в другой день, если на этот вечер у вас планы.
– Да нет, просто не ожидала, что вы пригласите меня на ужин.
Свидание тоже стало для нее неожиданностью. Но Эндрю ей нравился. Очень. Он был привлекательным.
– Иногда элемент неожиданности – это хорошо. Суши?
– Не возражаю. А какая у вас собака?
– Английский бульдог. Его зовут Руперт. Как моего дядюшку. Они чем-то похожи.
– Теперь дайте мне угадать!.. – Лиз догадывалась, что он, скорее всего, аристократ, к тому же она заметила на пальце перстень с гербом. – Итон и Кембридж?
– Итон, Оксфорд, Кембридж. Вы угадали. Итон я ненавидел, хотя англичанину так говорить не полагается. Меня там все колотили. Я был маленький, потом вырос. Меня туда послали в семь лет.
– Как ужасно! Я ненавижу английскую систему.
– Я тоже. Это одна из причин, по которой у меня нет детей. Зачем их заводить, если нужно усылать из дома, когда они еще практически в пеленках?
– Согласна. А какие
– Они помнят всё, что вы делаете неправильно, всегда винят в ошибках и ненавидят вас за сделанное.
– Мой старший брат рассуждает так же, – со смехом призналась Лиз. – Он всё еще злится на мать за то, что, когда был ребенком, она много работала и проводила мало времени дома.
– Вы тоже ее ненавидите?
– Нет, я ее люблю. Она работала, старалась, а нами занималась самая замечательная бабушка на свете.
– Женщины гораздо более милосердны. Если уж заводить детей, то дочерей. В моей семье было пятеро мальчишек. Чем занимаются ваши дочери?
– Одна заканчивает магистратуру по информатике в Массачусетском технологическом университете и после окончания собирается работать у моей матери, а вторая дочь недавно переехала в Лос-Анджелес, чтобы работать с отцом и мачехой. Они кинопродюсеры.
– Он был актером, а теперь продюсер?
Эндрю запомнил, он внимательно ее слушал.
– Да. Точнее, продюсер – его жена, а он ей помогает.
– А ваша мать, похоже, устроила к себе в фирму всю семью. Хорошо, что она не привлекла к работе вас, иначе вы не нашли бы времени писать книги.
– Я сейчас начала работу над еще одной.
Шипперз обрадовался этой новости, затем заплатил за напитки и повел Лиз в маленький суши-ресторан, где была отличная еда. Они несколько часов разговаривали о книжном бизнесе, о том, как Эндрю в него попал, и о его детстве и юности в Англии. Он с юмором рассказывал о своей якобы очень эксцентричной семье, и Лиз смеялась. Они очень хорошо провели время. После ужина Лиз подвезла Эндрю до его квартиры. Он жил в западной части Манхэттена в кооперативном доме «Дакота», знаменитом старинном здании с красивыми квартирами и известными обитателями. Лиз понимала, что на свои заработки он не мог купить здесь жилье.
– Спасибо за приятный вечер, – произнес он, перед тем как выйти из машины. – Я рад, что мы решили считать это флиртом. Было бы досадно тратить такой вечер на деловую встречу.
Лиз улыбнулась ему. Он ей действительно нравился.
– Спасибо, что вы продали мою книгу.
– Пожалуйста. Счастлив быть вам полезен. Работайте над следующей. Ее я тоже продам. Я сделаю всё, что вы поручите.
Помахав ей на прощание, он вошел в здание. Эндрю выглядел очень элегантно и совсем по-британски. Лиз замечательно провела с ним время.
Она включила в машине радио и поехала домой в отличном настроении.
Утром она первым делом позвонила матери и рассказала о книге:
– Господи Иисусе, мама, он продал ее за пятьсот тысяч долларов! Она им ужасно понравилась! И он пытается продать ее для кино.
– Я тебе говорила, что она хорошая. Мне она тоже очень понравилась. Пусть теперь Сара намотает себе на ус!
– Мне казалось, что она разбирается…
– Она разбирается только в академической литературе. Я очень-очень горда тобой!