Грехи отцов

Грехов Тимофей

На лице Нарышкина отобразилась злоба. Он тоже просматривал воспоминания ссоры его сына и Уизли. И прекрасно понял, что заминку Кощеев сделал осознанно.

В это время секунданты подошли друг к другу и специальными заклинаниями проверили фехтовальное оружие и волшебные палочки. Свою волшебную палочку из дуба и волоса единорога я до сих пор не поменял. Мне она нравилась, к тому же в последнее время я использовал кольцо в качестве проводника.

После проверки оружия нас проверяли на выпитые зелья и спрятанные артефакты. Я рассматривал Романа Нарышкина своим магическим зрением. Мне было непонятно, как он развил своё ядро. Оно было больше моего, каналы, шедшие

от него, были толще. Но при этом цвет его ядра был красным с вкраплениями коричневого цвета. Это было неправильно, и я стал рассматривать его более плотно. Дальнейший осмотр только добавил мне вопросов. Оболочки его ядра и каналов были очень тонкими. Будто его магическая сила выросла одномоментно и оболочки не успели уплотниться. Но как можно было так вырасти?!.. И меня осенило — он использовал ритуал поглощения. Точно такой же, как и я. Но у нас была разница, свою магию я тренировал постоянными упражнениями, также проклятие печати предателя крови закаляло ядро, постоянно выпивая мою магическую энергию. Он же просто поглотил магическую энергию другого существа или одушевленного предмета.

Наконец-то мы прошли на площадку, где секунданты предложили решить дело миром. Мы оба отказались. После чего начался бой.

— Expelliarmus — произнес я и красный луч летит в сторону Нарышкина, от которого он уклоняется.

— Stypefi — летит ответ, который я принимаю на наколдованный щит.

Мы постепенно сокращаем дистанцию. Когда дистанция стала приемлемой и уклониться с такого расстояния будет сложнее, я бью под ноги.

— Bombarda Maxima — взрывным заклятьем я выбил осколки камня и щебня, которые с разных сторон полетели в Романа. Я же сразу бью по площади зимним вихрем, который налетает на Романа, не давая ему видеть меня.

Я думал, что побеждаю, до момента, когда Нарышкин взмахом палочки нейтрализовал заклинание вихря. В ответ от него в меня полетела связка из трех заклинаний, которые я бы не рассмотрел, не обладая магическим зрением.

Костедробильное принимаю на наколдованный щит Protego, второй луч — Stypefi — парирую рапирой, а третье заклинание, которое считается позорным в использовании благородными людьми, было — заклинание поноса, медицинское заклинание, которое сложно заметить. Нарышкин специально активаторы первых двух заклинаний выкрикнул, а третье заклинание прошептал. Я делаю вид, что меня достало заклинание чистого кишечника. Это позорное заклинание, которое поставило бы крест на моём проживании в Российской империи, так как уже завтра на каждом переулке знали бы подробности дуэли.

Слышу смех от стороны Нарышкиных, в котором звучат слова «он сейчас обделается». Роман подхватывает смех, отвлекается, и я произношу Silenciо, которое попадает в моего соперника, а сам начинаю действовать, не жалея его.

Активирую палочкой заклинания слепоты, ватноножное и, обидное заклинание, но допустимое, Manducare slugs.

Меня снова удивил Нарышкин, он перешёл на невербальную магию, и принял летящие в него заклинания на щит. Заклинания в меня стали лететь с высокой интенсивностью, я не успевал атаковать соперника в ответ. Все свои силы бросив на оборону.

Мы уже дрались на рапирах и тот уровень, который показывал Нарышкин, был выше, чем у меня. Находясь на расстоянии двух метров друг от друга мы колдовали

и атаковали рапирами.

Разорвав дистанцию и наколдовав сильный Protego, я мысленно спросил Рудольфа:

— Он в разы сильнее меня! Я еле успеваю за ним, Руди, у тебя есть идеи?

— Рон, он сильнее и быстрее тебя, поэтому не воспринимает тебя всерьез, попробуй использовать это. Также твои заключения по ритуалу поглощения после увиденного я считаю верными, — начало говорить кольцо-артефакт.

— К Мордреду пошли твои заключения! Что мне делать? Этот упырь сейчас размажет меня по земле! — кричал я на Рудольфа.

— Если не начнешь думать своей головой, то тебе лучше сейчас сдаться, я артефакт учитель, а не наставник, — сказал Руди.

Я прервал ментальный разговор с ним, злость затопила меня.

Мой щит был разрушен, в него угодило переполненное энергией заклинание Воздушного тарана. Нарышкин перешёл в атаку, стараясь достать меня рапирой и нанося удар в мою ногу. В последний момент я понимаю, что Нарышкин начинает рапирой проводить аристократичную связку, и это был мой шанс. Первый удар я отбиваю и, вместо того чтобы отступить, подставляюсь под второй удар и на развороте бью сам.

Из моего плеча идет кровь, оглядываюсь и вижу, как Нарышкин оседает с моей рапирой в груди. Он не сдается и отправляет в меня костедробильное заклинание, которое я на автомате переправляю обратно в него, и проклятие попадает в шею Нарышкина.

Дуэль считалась законченной и в наши стороны подбежали секунданты и сопровождавшие нас. К Роману подбежал отец и начал раздавать указания мужчине, который вовсю посылал целительные заклинания в младшего Нарышкина.

Ко мне также подбежали братья, которые стали осматривать моё плечо, Шуйский вытащил мне два зелья: настойку бадьяна и кроветворное, которые я сразу же выпил.

Как-то странно повел себя Кощеев, который встал так, что закрыл нас от Нарышкиных. Тогда я обратил внимание, что в нашу сторону двигается Юрий Нарышкин и рядом с ним идут шестеро мужчин, закутанных в плащи.

— Станислав, это дела нашего рода, уйди с дороги! — потребовал Нарышкин.

— Ты сума сошёл! Я не буду смотреть, как нарушается кодекс дворян. Твой сын проиграл в честном поединке, — сказал Кощеев.

— Если ты сейчас не уйдешь в сторону, ты останешься здесь навсегда, — и, как по команде, после слов главы рода, все на стороне Нарышкиных подняли палочки.

— Ещё немного и Ваши действия приравняют к мятежу, — поднял палочку Кощеев. Рядом с ним встали Билл и Чарли, позади них с поднятыми палочками стояли я и Шуйский. Я был сейчас не боец и Шуйский, понимая это, остался меня прикрывать.

Напряжение, которое росло с каждой секундой, было прервано появляющимися в аппарации магами.

— Оу, мы как раз вовремя, — сказал появившийся маг, из-за спины, которого выглянула Мария Шуйская. — Станислав, я так понимаю, что твои как всегда опаздывают. Может примешь нас, пока ждем твою кавалерию.

— Глава рода Шуйских, рад видеть тебя, Владимир, но на моей памяти мой род никогда не опаздывал, — и из-под дезиллюминационных чар появились люди, которые полностью окружали дуэльную площадку, — как видишь у меня всё под контролем.

Кощеев обратился к Нарышкину.

— Уходи, лечи своего сына. Об этом инциденте будет доложено императору и моли Магию, чтобы ты отделался только вирой.

После этих слов Нарышкины аппарировали.

К нам подошел Шуйский поздоровался с Кощеевым, оглядел сына, после чего обратил внимание на меня.