Грехи отцов
Шрифт:
Я поблагодарил целителя и попросил проверить остальных на закладки, которых к нашему удовольствию он не нашёл. Посоветовал приобрести артефакты от ментальной магии, правда они были очень дорогими (начиналась их стоимость от четырёх тысяч рублей) или учиться окклюменции.
Целитель нас покинул, а братья смотрели на меня предвкушая, тот момент, когда я отменю заклинания стазиса.
— Finita Maxima — произнес я заклинание. При этом я заранее наложил на себя несколько физических и магических щитов. Братья от моих знаний и использования
— И кто этот бессмертный, который ударил в спину матери? Что уже женщине нельзя красиво выглядеть? — и увидев количество щитов, наложенных на мне, улыбнулась улыбкой, которую я ранее никогда у неё не видел. В ней отражалась опасность, агрессия и гордость.
— Рон, убери щиты, я всё понимаю. Но мог в принципе вкладывать и поменьше силы. Много артефактных накопителей пришлось использовать? — спросила Молли.
Я посмотрел на неё и, не до конца поняв её вопрос, произнес:
— Треть резерва. Я думал, что не смогу пробить мантию меньшим количеством.
Своим ответом я удивил всех. А я удивился, что ничего не знаю про накопители магической силы. Поэтому эти знания я собираюсь навёрстывать у Руди сегодня ночью.
— Ясно, с этим разобрались, — и оглядев детей, Молли сказала: — Я так понимаю вы нашли способ снятия проклятия? Кощеевы поделились информацией, какие условия запросили?
Братья указали взглядами на меня и Молли поняла, что я снова отличился. Она посмотрела на старших и спросила у них, о том, чем они занимались всё это время пока были здесь. Как и прежде они лишь опустили глаза. Я же махнул рукой, показывая, что я тоже пытался на них воздействовать и прежде чем начать серьезный разговор взял со всех присутствующих непреложный обет.
— Мама, а у вас есть информация как можно снять печать? — спросил я. Молли изменилась, и она уже не была истеричной домохозяйкой. Такой она мне нравилась больше.
— Дары смерти. Нам известно где находятся два из трёх, — сказала она, оглядев нас, и увидев мою ухмылку, продолжила: — Бузинная палочка находится у Дамблдора, он стал её владельцем после победы в дуэли на Гриндевальдом. Второй дар, мантия невидимка, находится у Поттера. Мы хотели использовать их для снятия печати, принеся их в дар Смерти.
— Отлично, мы двигались в том же направлении, но информацию о местонахождении даров нам раздобыть не удалось. Второй вариант, это уничтожение крестражей Темного Лорда, — и под удивленный взгляд матери, продолжил: — Я знаю точно, что он их создал семь штук. И последний вариант, — казалось со стороны что я тяну время, маринуя присутствующих, а на самом деле я доставал из дырки в кармане свой последний аргумент, — это философский камень. Ритуал по снятию печати мы проведем в декабре этого года на полное затмение, — положил его перед всеми на стол.
— Откуда он у тебя? — спросил меня Билл, но этот вопрос интересовал всех.
Так как Молли не знала всех событий, которые с нами приключились в Империи, я начал свой рассказ с дуэли, потом рассказал про ритуал, в котором меня собирались убить, а также как нашёл философский камень. Дальше рассказал, историю с ларцом и находившимися в нём ценностями, и к чему мой клад привёл касательно рода Нарышкиных. Закончил свой рассказал тем, как получил у Кощеева знания о ритуале,
— Теперь, когда вы знает о моём плане, мне нужна ваша помощь в подготовке. Первое, что нам нужно, это кровь драконов. По моим подсчётам её должно быть не менее 30 литров. Нужно найти источник силы, лучше всего с нейтральной энергией, потому что он не смоет наши родовые дары. Если выберем источник со светлой магией, то смоем темные дары, это действует и в обратном порядке. Третье, мы приобретем бронзовые пластины, на которых вырежем руны, и запитаем их кровью всех членов семьи.
По-хорошему нам ещё нужна кровь единорогов, отданная добровольно, но не думаю, что кто-то её будет продавать, а к вам лошадки не подойдут. Ко мне единороги подошли только когда я снял клеймо. И если бы не они моё ядро бы не выдержало. Во время снятия клейма шипы выходят, оставляя раны в магическом ядре. Хотя я знаю, чем заменить кровь. У меня есть фениксовые ягоды, думаю по две каждому должно хватить.
— Рон, откуда у тебя ягоды? — спросила Молли. — Когда мне рассказывали о них, то очередь на одну ягоду шла на десятилетия, а цена была огромной.
Мне ничего не оставалось, как показать матери кольцо мастера гербологии. Она думала это глупый розыгрыш и отправила заклинание в сторону кольца, от которого также, как и при прошлой проверке, пришёл голубой отклик. И ещё одну заметку я себе сделал: выучить это заклинание, в жизни и оно может пригодиться. После ахов, вздохов и поздравлений, всё-таки не могла же Молли измениться полностью, я смог продолжить, рассказав ей, что я стал мастером продемонстрировав фениксовое дерево.
Когда Билл и Чарли ушли спать, мы остались с мамой одни.
— Как ты, Рон? За весь день пока я здесь ты не улыбнулся ни разу и не посмеялся, — спросила Молли, переживая за моё душевное состояние.
— Я устал, устал так, что порой сдохнуть хочется. Такая несправедливость родиться сразу с клеймом в мире, где таких как мы уничтожают. Устал от того, что был всё это время один с этой проблемой, Чарли и Билл хорошие братья и мне с ними повезло, но помощи в решении проблемы проклятия я не увидел. За университет за двоих братьев до сих пор плачу тоже я. Мне не даёт сломаться мысль, что осталось совсем немного. И я действительно рад тебе, мне не хватало той тебя, которая в детстве занималась моими тренировками.
Наверно это был мой крик души, которая уже стала совпадать с возрастом этого тела. Потом я рассказал в подробностях про ритуал, правда без упоминания о бессмертных сущностях, про то, как жил после переезда в Империю. Мама меня слушала внимательно, лишь сильнее прижимала к себе, в те моменты, когда я рассказывал про мою дуэль или про первое убийство. В её глазах не было осуждения моих поступков, для неё главное, что я рядом, живой и здоровый.
Мама утром приготовила яичницу с беконом, и я будто на пару минут оказался дома. Также стал чаще замечать за собой, что меня тянет обратно на острова, хотя по идее я должен считать Россию домом.