Грехи прошлого
Шрифт:
Сергей Мартов считался одним из наиболее привлекательных студентов на их курсе. И не потому, что был писаным красавцем. Внешность у него симпатичная, но дело не в этом.
Капитан институтской команды КВН, бард и поэт, Сергей Мартов обладал врожденным артистизмом и особым шармом. Стоило ему взять в руки гитару, задумчиво глядя в никуда и тихо перебирая струны, девичьи сердца замирали. А уж когда он начинал петь своим глубоким баритоном, то сердца прекрасного пола совсем таяли. Его репертуар обширен, от шуточных песен и тех, что у всех на слуху, до философских баллад. Коронный
Понятное дело, в него влюблялись почти все, кому довелось оказаться в роли слушательницы. А поскольку Сергей был постоянным участником всех концертов в институтском клубе и пел даже перед выступлением знаменитостей, то студентки со всех курсов его знали, да и не только в их вузе - он выступал и на других площадках. У него были сотни, а может быть, и тысячи фанаток.
Романов и романчиков у него было немало, но он принадлежал к тем немногим мужчинам, кто умел расставаться красиво, а если девушке не довелось стать его мимолетной возлюбленной, не унижал её пренебрежением.
Разумеется, самый привлекательный студент и самая красивая студентка не могли оставить друг друга без внимания.
В те времена Алла Королева декларировала:
– Чтобы мужика понять, нужно с ним переспать. В постели с него слетают павлиньи перья, и на поверку он может оказаться общипанным петухом.
Слова с делом у неё обычно не расходились, и она методом естественного отбора отсеивала мужской утиль, оставив лишь достойных. Все они до сих пор остались её друзьями.
Сергей Мартов не разочаровал её - его сценический имидж романтического героя совпадал с личностными качествами. Алла это оценила, но, скорее, абстрактно.
– Ты хороший мужик, Серега, но не герой моего романа, - без обиняков заявила она месяца через три.
– Да и я не героиня твоего романа. Общаясь с такой оторвой как я, ты, чего доброго, заразишься цинизмом и пофигизмом. Человек ты без второго дна, и хотя мы с тобой совершенно разные, твой типаж мне импонирует. Но не хочу тебя портить. Оставайся таким, какой есть, а я буду считать, что тем самым проявила широту души по отношению к остальным представительницам моего пола и оказала неоценимую услугу человечеству, позволив тебе сохраниться в первозданном виде.
Сергей не видел препятствий для продолжения их романа и, будучи, ко всему прочему, умным и проницательным человеком, понимал, что Алла всего лишь дурачится.
Но, как говорится, насильно мил не будешь.
Дабы не устраивать надрывного расставания, она вскоре завела интрижку со старшекурсником Мишей Лепилиным, а Сергей написал цикл грустных романсов, имевших грандиозный успех у слушательниц.
– Вот видишь, тебе на пользу, что мы разбежались, - заявила циничная экс-любовница.
– Имею полное право считать себя твоей музой.
Сергей собственноручно отпечатал новые стихи на портативной пишущей машинке, скрепил листы - получилось нечто вроде альбома, - и написал на обложке: "Посвящается А.К."
– Анне Керн?
– не преминула съязвить Алла Королева.
– Не слишком ли
– Ты же понимаешь, что эти стихи о тебе...
– попробовал он направить её мысли в другое русло.
Но ей все было нипочем.
– Намек поняла - приду без трусов, - отпустила она одну из привычных хохмочек.
Умница Сергей пропускал её ерничанье мимо внимания и сохранил о тех временах светлые воспоминания.
Верная боевая подруга до сих пор называла его "последним романтиком" и тоже вспоминала с теплом.
...Пока Татьяна Нечаева по просьбе мужа билась над романами госпожи Бобковой, сама непризнанная писательница энергично принялась за дело. Для начала Валентина Вениаминовна обратилась в известную рекламную фирму, специализирующуюся на пиаре политиков. Тут никто ей не сказал, мол, это не по их профилю - до следующих выборов ещё два года, а кушать хочется каждый день.
Мадам Бобкова подтвердила свою платежеспособность, выдав в качестве аванса кругленькую сумму наличными и сказав, что расходы не имеют значения, лишь бы все было сделано по высшему классу.
– У звезды должна быть изюминка, - просвещала она главу рекламной фирмы Владимира Максимовича Леснянского.
Опытный пиарщик "сделал" не один десяток "народных избранников", но хорошо уяснил, что клиент всегда прав, потому что платит, и внимал заказчице так, будто та говорит нечто новое для него.
– Всем знаменитостям придумывают новую биографию и кликуху.
– Общение с людьми разного социального статуса насытило её речь и правильными оборотами, и стебными словечками. Сама Валентина Вениаминовна считала это очень стильным, а интеллигентные собеседники невольно морщились от этой словесной окрошки, что ничуть её не смущало - поговорить она любила, а уж о собственной персоне и подавно могла витийствовать часами.
– Мне есть что рассказать, и я хочу, чтобы обо мне стало известно всем и каждому.
– Вы правы, Валентина Вениаминовна, - с готовностью поддакнул Владимир Максимович.
Терпения и выдержки ему не занимать и все же он дивился про себя - с чего бы у этой дамочки столько самомнения? Ведь на лбу аршинными буквами написано, что дура дурой. Нахваталась где-то чего-то, что в её устах выглядит чужеродно, или говорит банальности, но с таким видом, будто изрекает умнейшие вещи. К тому же, страшна, как черт, тощая, плоская. То ли больна почками, то ли пьет без меры - под глазами мешки, веки припухшие, лицо одутловатое, кожа с нездоровым сероватым оттенком. Глазки у заказчицы и так маленькие, а из-за отечности так и вовсе превратились в щелочки. Да и выражение лица злющее. Правда, у неё есть несомненное, с его точки зрения, достоинство - солидный банковский счет, - а потому, если понадобится, опытный рекламщик был готов преподать её будущим почитателям писаной красавицей и роковой женщиной, как героиня её романов. Лишь бы платила, а уж имиджмейкеры слепят то, что надо, - портретик на компьютере подретушируют, уберут и отеки, и морщины, - получится конфетка. Разумеется, лишь портрет, а не сама заказчица - её даже бригада пластических хирургов вряд ли сделает симпатичной.