Грехи распутного герцога
Шрифт:
— Да, но я… — ее голос затих в неуверенности, кто же она теперь. Не служанка. Больше не тень, блуждающая по коридорам Пенвича, ожидая проблеска солнечного света, страстно мечтая о месте, которое могла бы назвать домом.
— Женщина, которую я люблю, — закончил он за нее. Девушка почувствовала, что ее глаза широко распахиваются, когда он продолжил:
— Остальное не важно.
— А ты – мужчина, которого я люблю.
Он обхватил ладонью
— Это важно.
Она рассмеялась: услышанное было необыкновенно освобождающим и воодушевляющим.
— Ты всегда хотела свой дом, Фэллон. Я дам тебе его. Любое здание на твой вкус. Ведь мне, черт возьми, все равно, где жить, пока ты моя, – он обвел рукой комнату. – Здесь. В Лондоне. В твоем коттедже. Или я построю для тебя дом твоей мечты где угодно, – он нежно встряхнул ее. – Просто скажи «да».
Да. Да. Да.
Она обхватила ладонями его лицо, держа его так, будто он для нее был самой большой ценностью в мире. Удивительно, но так и было. Все, о чем она никогда не смела мечтать. Голубая кровь. Распутник. Демонический герцог.
— Дом – это не просто постройка, – она прочно усвоила этот урок в последние несколько недель. – Дом там, где ты. Я люблю тебя и могу жить на конюшне, в любой лачуге, пока ты будешь рядом.
Мужчина усмехнулся:
— На конюшне, значит? Ты требуешь немногого.
Фэллон слегка коснулась губами его губ, улыбаясь, искушая, обещая.
— Не обманывайся. Я требую очень многого… всего. Тебя.
— Я твой, хотя, боюсь, ты скоро убедишься в том, что это ни в какое сравнение не идет с тем, что получу я.
Его руки сжимали ее, а девушка думала, что его объятья никогда не покажутся ей чересчур крепкими.
– Нет, Доминик. Ты – это всё. И ты – мой.
Эпилог
— Вот ты где, – Фэллон остановилась и уперла руки в боки, глядя сверху вниз на мужа, развалившегося под огромным дубом; свет угасающего дня погружал его в соблазнительную тень. – Что ты здесь делаешь? Я тебя везде ищу.
Доминик улыбнулся ей той самой порочной улыбкой, которая все еще заставляла слабеть ее колени. Он приподнялся и потянул ее на себя. Его пристальный взгляд, казалось, оставлял жаркий след на супруге, растянувшейся рядом. Он опустил палец в лиф ее платья, царапая тело шероховатым ногтем.
— Ты прекрасно выглядишь.
Дыхание Фэллон прервалось, и она легонько шлепнула его по руке.
—
— Может, лучше останемся здесь? — он похлопал по мягкой траве. – Такая чудесная ночь.
— Здесь? В саду?
— Ммм… — он придвинулся ближе, дыханием соблазнительно дразня ее ухо. Даже после двух лет брака он все еще действовал на нее ошеломляюще.
— Я думала, ты хотел пойти. Это же важная ночь для Этана. Для…
— Он не станет скучать по нам.
Фэллон надула губки, разглаживая пальцами красный атлас платья.
— Я так хочу покрасоваться в своем наряде, ведь прошла целая вечность с тех пор, как мы куда–то выезжали.
Доминик перекатился на жену, его глаза были так горячи и голодны, что она вдруг забыла о платье, как и о том, что он помял его.
— Как ни сногсшибательно платье, я предпочитаю тебя без него.
Нагнув голову, он поцеловал ее глубоко и всепоглощающе, а потом поцелуй резко оборвался из–за внезапного плача младенца. Взгляд мужчины метнулся к окну детской.
— Доминик? – подозрение укрепилось в ней, когда она взглянула в тревожно сверкнувшие глаза мужа. – Так вот ты здесь для чего! Шпионишь за малышкой?
Все еще не сводя глаз с окна детской, он поспешно спросил:
— Думаешь, с ней все в порядке?
Фэллон посмотрела наверх. Вскоре комнату наполнил свет, и тень няни промелькнула в окне.
— Да, Доминик. Я уверена, все отлично. Ведь с ней мисс Читвуд.
Он насупился:
— Но что мы о ней знаем?
— У нее превосходные рекомендации.
Он что–то буркнул.
— И мне она нравится.
Его плечи опустились, и он робко улыбнулся:
— Ты думаешь, я веду себя как идиот?
Фэллон дотянулась рукой до его щеки, сердце ее переполнялось любовью к мужу, к их семье.
— Я думаю, ты ведешь себя как отец. Самый–самый, превосходный отец.
Вновь устраиваясь под деревом, она жестом пригласила мужа присоединяться.
— Нас еще много раз пригласят на званые вечера.
Усмехнувшись, он устроился рядом с ней с глубоким вздохом удовлетворения. Она чувствовала, как этот вздох проникает внутрь нее, согревая сердце.
Лепет и довольные причмокивания их дочери наполняли воздух. Фэллон запустила пальцы в волосы Доминика:
— Не могу придумать лучшего способа провести вечер.
— Лежа здесь и наблюдая за окном нашей дочери?
– Нет, лежа здесь с тобой, наблюдающим за окном нашей дочери.