Шрифт:
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
1985 год
Изабель Уинн сидела на грязных ступеньках большого многоквартирного дома и жевала яблоко. На ней были очень короткие, плотно облегающие шорты из джинсовки, расшитые ковбойские ботинки с высокими каблуками и ярко-красный топ-бикини, едва вмещавший роскошную грудь. Вообще весь костюм скорее безжалостно обнажал, чем скрывал ее пышные формы. Приходилось постоянно помнить о том, что надо втягивать живот, и сейчас
Шли натурные съемки в заброшенном местечке к югу от Лос-Анджелеса. Снимался фильм под названием «Война Роупера», в котором Изабель играла крутую, но сексапильную женщину-полицейского, пытающуюся под видом проститутки внедриться в банду торговцев наркотиками. Изабель с самого начала не хотела сниматься в этом фильме. Ни роль, ни сценарий ей не нравились. И в довершение ко всему ее партнером был Карло Норт — король среди актеров, создававших образы насильников и головорезов.
Но самое ужасное — это то, что она согласилась сниматься в этом фильме ради Харта, а в результате их отношения безнадежно испортились.
Изабель откусила от яблока, обратив отсутствующий взгляд на толпу, которая все увеличивалась, достигнув уже нескольких сотен человек. По округе прокатилась весть о том, что с минуты на минуту ожидается нечто потрясающее.
Этот квартал находился недалеко от проезжей части.
По обеим сторонам улицы толпились люди в синей полицейской форме. Однако лишь половина из них на самом деле были полицейскими, остальные — актеры.
Им, по-видимому, тоже надоело бесконечное ожидание. Подготовки к съемкам, казалось, длились уже целую вечность. Когда все будет готово и режиссер наконец рявкнет «Мотор!», автомобиль, припаркованный за углом, рванет вниз по улице, так что шины завизжат. Не успеют зрители разглядеть водителя — пышную черноволосую женщину, похожую на Изабель, — как автомобиль с грохотом врежется в стеклянную витрину углового магазина спиртных напитков. Конечно, стекло на самом деле вовсе не стекло, а сахарная пластина. Так же как и кирпичная стена — всего лишь разрисованный под кирпич пластик. Но на экране все будет выглядеть вполне достоверно. Женщина-каскадерша, «потеряв сознание», уронит голову прямо на руль, потом после соответствующей команды выберется из разбитой машины, а ее место займет Изабель и примет то же положение. После очередной команды ее «в бессознательном состоянии» вытащат из развалин. Ну и так далее.
Изабель понятия не имела, в какой части фильма происходит этот эпизод, и не потрудилась перечитать сценарий. Она подозревала, что он появится в фильме позже, для того чтобы занять те несколько минут, когда нет ни стрельбы, ни поножовщины, ни насилия.
Нет, «Война Роупера» ей не просто не нравится. Она ненавидит этот фильм. И Харт Джэрроу с самого начала его возненавидел.
Харт — сценарист, завоевавший первую премию Национальной академии, безусловно, был не только очень талантливым человеком, но к тому же и здравомыслящим — сочетание исключительно редкое в Голливуде.
К его советам Изабель всегда прислушивалась.
Они с Хартом соединились в апреле. Впервые
Услышав о «Войне Роупера», Харт недоверчиво поднял брови.
— Не может быть, чтобы они думали об этом всерьез.
Дешевка, рассчитанная на дураков.
С этими словами он швырнул сценарий в другой конец комнаты, да так, что тот угодил прямо в корзинку для мусора.
— Что, это в самом деле так плохо?
— Просто дрянь. Забудь о нем. Ты не можешь себе позволить в этом участвовать.
На следующий день за ленчем в ресторане «Ма Мэзон» Изабель так и сказала своему агенту:
— Ничего не выйдет. Это не для меня. И не так уж мне нужна еще одна роль в этом году.
Последнее было сущей правдой. Она работала без передышки восемнадцать месяцев и теперь нуждалась в отдыхе, в настоящем, длительном отдыхе. Она подумывала о поездке в Южную Америку. Никогда там не была.
В последнее время ей вообще некогда было ездить.
Между тем она давно мечтала увидеть Рио-де-Жанейро.
Может быть, осенью они поедут вместе с Хартом.
Однако ее агент считал иначе:
— Подумай еще. «Война Роупера» произведет настоящий фурор. Не стоит упускать такую возможность.
С этим согласился и ее менеджер.
— Действительно, — сказал он. — Ты просто не можешь себе позволить упустить такую возможность.
— Что значит не могу себе позволить?! — взорвалась Изабель.
В минувшем году она заработала больше четырех миллионов долларов.
— Ну… я, конечно, не хочу сказать, что ты разорена, Изабель, но в последнее время у тебя были значительные расходы. И потом, я предупреждал тебя насчет покупки «феррари».
— Только не говори, что я не могу купить себе паршивый автомобиль!
— Ну и всякие другие вещи. — Он помахал перед ее носом какими-то бумагами.
— Что еще за другие вещи?
— Вот, например, лошадки от Тэкера и Фрайбурга, двадцать две тысячи четыреста семьдесят долларов.
— Пони Паломино. Это на день рождения близнецам. Цена включает сбрую и все оборудование.
— А вот еще. Счета от Магнин, Сакс, с Пятой авеню, и от Нейман-Маркуса в Сан-Франциско. Общей стоимостью сорок шесть тысяч долларов. Ну в самом деле, Изабель! Неужели тебе уже недостаточно магазинов на Родео-драйв?
— Это не для меня. Это для сестры.
— Но на твои деньги! Не могу поверить, что такая популярная писательница, как Арран Уинтер, не в состоянии сама купить себе одежду.
— Да, разумеется, но…
Как объяснить ему, что без вмешательства Изабель Арран вполне может появиться на премьере или на каком-нибудь торжественном приеме в затрапезном свитере и выцветших джинсах? Что она, Изабель, безумно гордится сестрой и хочет, чтобы та всегда выглядела элегантно.
— Понимаешь, ей всегда нечего надеть, а по магазинам ходить она терпеть не может.
Последовал тяжелый вздох:
— Понятно… Ну а как насчет галереи Ардмора в Беверли-Хиллз? Такой пустячок стоимостью в двести пятьдесят тысяч долларов…