Греховные утехи

Астор Бьюла

— Меня иногда можно заставить чтото сделать силой. Но, как ни печально, в этот список не вошла необходимость делить с тобой ложе, — продолжал упиваться ее унижением Александр. — Кристоф мог принудить меня жениться на тебе, но не в его силах проводить меня в спальню и…

— Замолчи! — истерически выкрикнула Кэтрин; ее крик эхом отдался в тесной кабине лифта.

— Почему ты никогда не рассказывала папочке правду о нашем браке? Только не говори, что Кристоф не мечтал услышать топот маленьких ножек, который сильно укрепил бы твои позиции!

Кэтрин закрыла руками исказившееся лицо, чтобы муж не увидел слез, заструившихся

изпод век.

— Пожалуйста, довольно, — прошептала девушка, не стесняясь звучавшей в голосе мольбы.

— Нет, я хочу знать. — Сильные руки грубо схватили ее за плечи. — Все эти годы ты молчала, что твое супружеское ложе пустует. Почему?

Нечеловеческим усилием Кэтрин вырвалась, пробежала через холл огромной квартиры в коридор, который вел к спальням, выбрала комнату в самом конце коридора, захлопнула за собой дверь и заперла на ключ.

Позже, стоя под горячим душем, девушка повторяла снова и снова: «Мой отец шантажист». Впервые в жизни она чувствовала себя, будто вывалялась в навозе, и не представляла, как ей отмыться. Сегодня Александр своими обличительными речами подорвал все основы, на которых строилась ее жизнь.

О матери, умершей, когда Кэти было четыре года, девушка сохранила лишь смутные воспоминания. Мать выросла в семье какогото мелкого землевладельца, и родные отреклись от нее, когда мать вышла замуж за Кристофа. Отец никогда не говорил, почему это произошло, и вообще не имел привычки рассказывать о себе.

Сначала у маленькой Кэти сменилось множество нянь; затем последовала вереница закрытых школ. Кристоф постоянно переезжал с места на место. И как бы горячо девочка ни упрашивала отца позволить ей жить с ним вместе, у того всегда находился предлог для отказа. И только в подростковом возрасте Кэти поняла, что отец очень замкнутый, холодный, бесконечно далекий от нее человек, считающий дочь обузой. И тем не менее Кэтрин знала Кристоф заботился о ней как ни о ком другом.

Отец гордился красотой дочери, образованием, музыкальными способностями. Как Кэти теперь понимала, все эти ее качества повышали стоимость товара. Кристоф был весьма честолюбив и хотел выдать дочь за богатого и влиятельного человека, стремясь укрепить свои позиции. Всю жизнь ютясь гдето на задворках высшего общества, Кристоф стремился, чтобы пропуск в высший свет получила, по крайней мере, его дочь, которая выросла, не зная, что такое семейный очаг, полностью изолированная от грубой реальности окружающего мира. Кэти с младенчества привыкла быть зависимой от обстоятельств, а потому отчаянно хотела заслужить любовь и одобрение отца.

Как ей могло прийти в голову, что Кристоф вовсе не солидный, честный бизнесмен? Как она могла сообразить, что на обучение и воспитание в частных школах идут грязные деньги? И разве могла Кэтрин догадаться, что отец заставил Алекса жениться на своей единственной дочери с помощью шантажа?

В конце концов девушка узнала жестокую загадку собственного брака, но слишком поздно чтонибудь менять. Прошло пять лет, и исправить случившееся не под силу ни ей, ни Алексу. Неудивительно, что муж презирал ее и верил, будто Кэтрин посвящена в его секрет. «Чтобы защитить мою семью», — сказал Серрано. Как ни странно, Кэти ничуть не стремилась узнать, что стало причиной давления на Алекса.

Свой «скелет в шкафу» Серрано мог бы скрывать вечно. Тем более никого из семьи Алекса Кэти не знала. У мужа была мать и три сестры,

с которыми она никогда не встречалась. Кэтрин часто размышляла, не задумываются ли эти женщины, что брак у Алекса какойто странный. Может, они просили у него объяснений? Скорее всего, Алекс не утруждал себя ответами. Как и Кристоф, мистер Серрано не любил говорить о себе, если только сам не хотел этого.

Интересно, почему муж вообразил, что Кэти любит его? Боже, какое унижение! Мало того что его чуть ли не под дулом пистолета заставили жениться на ней, так этот самец еще и убежден, что даже после пяти лет мучительного пренебрежения, равнодушия и неверности Кэти все еще продолжает любить его! Чертова жена, присосалась как пиявка…

Однако под хлещущими струями ледяного душа Кэтрин вдруг ощутила, как внутри зреет некая неведомая ей самой сила, и даже почувствовала своего рода жалость к Алексу. Тот боялся, что Кэтрин будет шантажировать его даже после смерти отца… отсюда и угрозы, и стремление запугать слабую женщину. Весть о том, что она любит другого и ждет не дождется развода, должна стать для Алекса манной небесной, Божьим даром.

Кэти попусту потратила пять лет жизни… Виной тому стала боязнь лишиться золотой клетки и столкнуться с реальностью. Страх испытать презрение и гнев отца. Опасение, что весть о неудачном браке дочери может буквально убить Кристофа с его слабым сердцем. Все, теперь со страхами покончено…

Тут в дверь громко постучали.

— Открой! — грубо потребовал Александр. Кэтрин приказала себе оглохнуть. На сегодня она по горло сыта Алексом Серрано… и не только на сегодня.

— Кэти! — нетерпеливо рявкнул муж. Серрано не принадлежал к мужчинам, которые с уважением относились к представительницам прекрасного пола, и менял женщин как перчатки. Брюнетки, рыжие, блондинки — этот самец не пренебрегал никем. Обязательным атрибутом всех его женщин были немыслимо длинные ноги, большая грудь и пышные волосы. Кэтрин не обладала такими неоспоримыми достоинствами, и уже давно сознавать это стало сущим мучением у девушки начисто пропадала уверенность в себе.

Но зато у Кэти оказалось нечто большее, и сделала она это открытие благодаря Джери.

Любимый встряхнул ее жизнь, заставил забыть о комплексе неполноценности, вывел из апатии. А Алекс с первых дней брака только унижал и отталкивал доверчивую и открытую девушку. Почему же Кэти должна чувствовать себя виноватой? Разве не отлились ей грехи Кристофа сторицей?

Кэтрин вышла изпод ледяных струй душа и потянулась за полотенцем, когда дверь затрещала от сильного удара. Не выдержав напора, задвижка вылетела из гнезда, и дверь распахнулась. На пороге стоял Алекс. Его сухощавое, сильное тело напряглось как натянутая струна, в глазах полыхало пламя.

— Зачем ты закрылась? — гневно спросил мужчина.

Девушка прижала полотенце, стараясь прикрыть наготу.

— Ты что, с ума сошел? — Хоть она и была потрясена неожиданным вторжением, это обстоятельство не помешало ей тоже прийти в ярость.

На загорелом лице мужчины блеснули ослепительно белые зубы, но сузившиеся глаза оставались злыми.

— Я беспокоился, не случилось ли чего!

Беспокоился? Может, решил, что несчастная жена захочет выпрыгнуть из окна, и поэтому вышиб дверь, как какойнибудь неандерталец? Впрочем, у неандертальцев, кажется, не было дверей. А ее прыжок из окна доставил бы ему массу хлопот.