Греховный намек

Хеймор Дженнифер

Гарет же, глядя на жену, пробормотал:

– Что вы… Почему он здесь?

Софи молчала, и герцог спросил:

– Он что, бил тебя? Откуда этот синяк?

И только сейчас Тристан распознал в голосе кузена нотки неуверенности.

– Разумеется, он ничего дурного мне не сделал, – ответила Софи. Мельком взглянув на слуг, она велела Тристану отвязать ее.

А слуги и служанки, стоявшие в дверях, а также дворецкий Коннор в оцепенении наблюдали за происходящим.

Тут Тристан многозначительно уставился на дворецкого и проговорил:

– Не сомневаюсь в вашем благоразумии, Коннор. Пожалуйста, напомните

и всем остальным о необходимости придержать языки. Мы обсудим произошедшее утром.

– Конечно, ваша светлость. – Коннор почтительно поклонился и немедленно выдворил всех слуг. Теперь в комнате оставались только Тристан, Гарет и незнакомец. А также конюх Том – на всякий случай.

Тристан наконец принялся отвязывать Софи от кровати, а остальные молча наблюдали за ним. Их присутствие выводило Тристана из себя; он никак не мог собраться с мыслями, не мог понять, что происходит, и не знал, что теперь делать.

Софи его бросит! Он потеряет ее! Она ведь всегда принадлежала Гарету! Но нет, он не отпустит ее. Ни за что на свете!

Освободившись от пут, Софи посмотрела на Гарета и спокойно, как и подобает герцогине, проговорила:

– Сейчас мы с Тристаном оденемся и встретимся с тобой в гостиной.

– Нет! – отрезал Гарет. – Я не оставлю тебя наедине с ним.

– Что ж, прекрасно, – кивнула Софи. – Гарет, можешь остаться. Том, проводите мистера…

Незнакомец тотчас поклонился; его круглое моложавое лицо было непроницаемым.

– Уильям Фиск к вашим услугам, ваша светлость.

– Рада знакомству, мистер Фиск. Однако, учитывая обстоятельства…

– Да-да, разумеется. – Фиск снова поклонился; взгляд его кротких карих глаз был необычайно серьезен.

А вот Тристана разбирал истерический смех. «Учитывая обстоятельства…» Замечательно сказано! Что ж, умница Софи сумела сохранить спокойствие и благоразумие – как всегда. Она даже не дрогнула, хотя и была выставлена на всеобщее обозрение – голая, привязанная к кровати и страстно отдающаяся мужу! А ведь на ее месте любая другая женщина наверняка лишилась бы чувств.

Тристан решительно подавил безумное желание расхохотаться и принялся собирать одежду с пола.

– Том проводит вас в гостиную, мистер Фиск, – вежливо, но твердо сказала Софи.

Фиск в очередной раз поклонился, выказав безупречные манеры, несмотря на абсурдность ситуации.

– Благодарю, ваша светлость.

Когда дверь за ним закрылась, Софи повернулась к Гарету. На его щеке дергался мускул; казалось, он был готов снова взорваться.

Тристан же вдруг осознал, что их снова трое – как и в старые добрые времена, когда они были детьми. Гарет, самый старший и сильный, считался их с Софи защитником. Он, Тристан, непоседливый и озорной, неизменно пускал в ход обаяние, чтобы выручить остальных из беды. А Софи, тихая и мудрая, всегда старалась утихомирить их с Гаретом и не допускать ссор. При этом она была идеалисткой и мечтательницей, научившей двух оставшихся без материнской любви мальчишек быть счастливыми, веселыми и беззаботными.

Но с тех пор многое изменилось. Они с Софи уже не надеялись на защиту Гарета.

Теперь Гарет смотрел на него, Тристана, не с братской любовью, а с брезгливостью и отвращением. Смотрел с гневом и ненавистью, и этот его взгляд острым ножом вонзался в грудь…

После ухода мистера Фиска Софи

немного растерялась, и Тристан понимал ее чувства – он и сам был озадачен и растерян. Действительно, где же был его кузен? Почему так долго не возвращался?

– Гарет, я… – Софи умолкла, и ее губы задрожали.

Тристан шагнул к кровати, чтобы загородить жену. Будь он проклят, если позволит Гарету к ней приблизиться!

Но Софи даже не взглянула на мужа; ее сияющие глаза были устремлены только на Гарета.

Тристан же, по-прежнему прикрывая Софи, помог ей встать с постели. Затем, недобро прищурившись, посмотрел на кузена.

– Надеюсь, ты позволишь нам одеться.

Гарет то ли кивнул, то ли дернул головой. Скрестив руки на груди, он отвернулся и уставился на огонь в камине.

Софи тоже отвернулась и, плотно завернувшись в одеяло, взяла свечу и направилась к двери гардеробной. Проходя мимо камина, она остановилась и повернулась к Гарету. Несколько секунд, приоткрыв губы, она молча смотрела на него. Он отвечал столь же пристальным взглядом – яростным, почти свирепым. И Тристан вдруг почувствовал себя чужаком рядом с ними.

Наконец Софи вздохнула и, мягко ступая босыми ногами, вновь зашагала к гардеробной. А Тристан, осмотревшись, подхватил с пола свои помятые брюки и рубашку и быстро надел их. Гарет же не смотрел в его сторону, но от него веяло таким холодом, что Тристан невольно поежился. Отыскав свой жилет, он надел и его, затем взял с кровати галстук, лежавший на простыне, но решил, что завязывать его не стоит. Подобрав с пола туфли жены, он стал на страже у двери гардеробной.

А Гарет по-прежнему смотрел в камин, но его широкие плечи под плотным черным плащом оставались напряженными – очевидно, он чувствовал на себе взгляд кузена.

И только сейчас Тристан заметил на его лице широкий шрам, багровевший над старым, тонким, рассекавшим левую бровь. Тристану не было и шести лет, когда Гарет покалечился в первый раз, но он все прекрасно помнил. Его родители недавно умерли, и дядя, отец Гарета, привез его в Колтон-Хаус, где он быстро подружился с двоюродным братом. В тот весенний день они бегали в полях. Гарет обогнал его, но споткнулся и упал на груду камней. По лицу потекла ярко-красная кровь, и Тристан запаниковал – был в полной уверенности, что кузен убился. Он до сих пор помнил невероятное облегчение, охватившее его, когда Гарет наконец открыл глаза. На память же о том падении у него осталась лишь тонкая белая полоска, проходившая над переносицей и через бровь.

Но новый шрам был совсем другим – широким, извилистым, красноватым. И шрам этот в сочетании с длинными светлыми волосами придавал Гарету вид дикий и хищный. Теперь он походил на злобного льва, а не на благовоспитанного джентльмена полковника Гарета Джеймса, герцога Колтона.

Но как же так? Как Гарет оказался жив? Ведь было предпринято столько усилий, чтобы его найти… Где он находился все это время? И самое главное: какого черта он явился именно сейчас?!

Едва Тристан открыл рот, чтобы задать все эти вопросы, как в комнату вошла Софи. И взгляд Гарета тотчас устремился на нее. Она надела белое муслиновое платье и, расчесав волосы, закрепила их узлом на затылке. Кроме того, Софи накинула на плечи мягкую розовую шаль. «Сейчас она выглядит настоящей герцогиней Колтон», – промелькнуло у Тристана.