Гремучая смесь
Шрифт:
– То есть, на эти деньги ты и живешь?
– Других нет. Работать не умею и не люблю.
– Интересный ты. Откуда такой взялся? Первый раз такого вижу.
– Пойдем на балкон. Там свободнее. Пообщаемся, поиграем.
– Поиграем?
– Ну да. Ты какие игры любишь?
– Игры? Даже не знаю. В детстве в прятки играла, а теперь вот все больше в госпожу и раба, пионерку и учителя, медсестру и больного.
– И у меня есть игры про рабов и принцесс. Можно стать кем угодно.
– Ну, ты не прост. На перевоплощения не согласна. Или доплачивай…
– А почему общение так дорого
– В какие? В доктора или в папу-маму?
– У меня нет ни папы, ни мамы. Они погибли…
– Извини, я не знала. – И снова зависла короткая пауза, после которой Лиза спросила: – Ты сирота?
– Да. Но ты не волнуйся. Я привык жить один. Мне было шесть лет, когда родителей убили. Я попал в детдом, но про него говорить не хочу. Расскажи о себе, – попросил Юра.
– А что о себе? Мы обычно на такие вопросы не отвечаем. Нам положено слушать и поддерживать разговор. Странно, что ты спросил.
– Ну я же заплатил деньги за общение. В рекламе обещали незабываемые впечатления от общения.
– Обычно люди платят за то, чтобы их слушали.
Ну да ладно. Папа нас бросил, когда мы были еще маленькие, так что его я не помню. Я выросла с мамой и сестрой.
– Они такие же красивые, как ты?
– Мама как мама, а вот сестра просто красавица. Она даже выиграла московский конкурс красоты. Мы с ней очень похожи, только я ростом не удалась.
Мама работала швеей на фабрике. Я в институт не поступила, а на платное обучение денег не было. Сестра поступила в швейное училище, но училась плохо, все больше участвовала в показах дипломных работ выпускников училища. Там ее заметили и пригласили в модельное агентство по контракту. Дальше учиться сестра не стала. Мама получила производственную травму, у нее началась гангрена, и ей ампутировали кисть правой руки. Сидит на пенсии по инвалидности, ударилась в религию. Я устроилась, как сказала маме, танцовщицей. Она деньгам рада, а о том, откуда они берутся, не сильно и расспрашивала.
– Грустно…
– А сестра хорошо устроилась. Нашла богатого «папочку» и свалила к нему. Мы его не видели, и даже на свадьбе не присутствовали. Она вроде диплом себе купила. Какая-то специальность, связанная с экологией. Где она, что с ней – не знаю. Надеюсь, счастлива.
– А меня можно научить общаться? А к вам в фирму потом возьмут? А много денег платят? И что надо делать?
– Глупенький, конечно, не возьмут. А научиться можно. Это всем от природы дано. Да-а-а, ну ты и чудак! Слушай, а у тебя вообще женщины были, или ты этот… по мальчикам?
Мальчишка, не зная, как вести себя в ситуации реального мира, поник.
– Чего молчишь? С девочками сексом когда-либо занимался? Ты меня не бойся. Я все пойму.
– Женщины? Были? Не понимаю. У меня есть много друзей, но они, как бы сказать, не совсем живые…
– Ты что, некрофил?
– Почему некрофил? Нет. С ними воюю, а не люблю.
– Воюешь с трупами?
– Да. У меня есть друг Кентавр, а я Горец. Мы воюем с некрофилами.
– Ну да. Тогда я Екатерина II. Блин! Теперь сама тебя не понимаю. Ты псих?
– Пойдем, покажу, – парень взял Лизу за руку и повел на балкон к своему компу.
– Так ты геймер?! Так
– Ну да. Просто мне стало скучно играть одному.
– Бедненький ты мой! Иди ко мне, обниму тебя, – хихикала Лиза.
– Поэтому и заказал человека для общения.
– А я с компьютером не очень. Мы с мамой так и не купили. Ей он не нужен, а меня дома не бывает. Захожу в сеть только для связи с хозяином.
– Меня спросили: девочку или мальчика?
– Ну да, верно. Они же должны знать, кто ты: натурал или гей.
– Потому заказал девочку. Подумал, что с ней будет проще.
– Что будет проще?
– Проще поиграть. Например, бороться с монстрами.
– Ужас какой. Компьютер для меня – высшая математика. А какие они, монстры?
– Они не страшные. Сейчас тебя научу.
– Только не расстраивайся, если у меня ничего не получится.
– Не трусь! – геймер уверенно запустил игру.
– А есть принцессы? Я всегда мечтала быть принцессой в короне, как в сказке!
– Будешь принцессой. Только не сразу. Сразу стать принцессой нельзя. Это нечестно.
Время за игрой пролетело незаметно. Лиза испытала ни с чем несравнимое ощущение полета и мечты, как в детстве. Играя, она перестала думать о том, что будет через час-два. Забыла, что происходящее никогда не станет реальностью, потому что игра и есть реальность. Ей казалось, что она впустила Юру в свои мечты, и теперь они там живут вместе. Это все как-то странно и необычно. Могло ли такое случиться с кем-то другим?
В течение следующих трех часов она стала королевой сказочно-волшебного мира, где красавицы не расплачиваются своим телом за презренный металл. В том мире за одну только улыбку рыцари бросали богатства мира к ногам прекрасной дамы.
Юра трижды продлевал «общение», потому что Лиза не хотела уходить. В ней росла волна нежности, рвущаяся наружу. Она обняла юношу и в этот момент почувствовала его не телом, а душой, как человека. А он сидел, не зная как себя вести в подобных ситуациях. Лиза решила превратить все в игру и ущипнула его. Он удивленно посмотрел на нее и ущипнул в ответ. Она начала его щекотать. Оказывается, он боится щекотки! Ну надо же! Он хотел пощекотать Лизу, но она сорвалась с места, пытаясь увернуться. В ход пошли подушка, тапки, бумажки – все, что попадало под руку. Наконец он изловчился схватить ее за руки. Девушка улыбнулась и чмокнула его в губы. Он не ожидал такого поворота событий.
– А можно я еще раз потрогаю твои губы? – спросил он робко.
– Можно.
– А спину?
Так, шажок за шажочком, и они остались без одежд. Лизе нравился его неподдельный, какой-то детский интерес, она даже сама увлеклась. Кровати в доме не было, только спальники. Они валялись на полу среди бумаг, стаканов, обуви, одежды. Но это не важно. А потом они любили друг друга. Как и подозревала Лиза, он не знал женщин и она была у него первая.
«Не увлекайся, не привязывайся и не пытайся что-либо почувствовать. Это тебе не нужно. Случилось и случилось, – уговаривала себя девушка. – Ничего особенного». Но в то же время хотелось смотреть на него, гладить по голове, как маленького ребенка. Хотелось прибрать в его доме, приготовить ему еду…