Гремучие скелеты в шкафу Том 2
Шрифт:
Виктор Цой
Столица «новой волны» — Ленинград. Помимо патриархов «Аквариума», увлекающихся сейчас модной африканской музыкой и авангардным джазом, стоит назвать ряд групп. «Странные игры» играют ска, сопровождая это смешным представлением. «Мануфактура» — «новые романтики», также уделяющие много внимания визуальным эффектам. «Зоопарк», «Секрет» и «Кино» исповедуют ретро-рок, но не копируя старые номера, а создавая новые песни. Для ленинградской волны характерны очень «приземленные», бытовые, с грубоватым юмором тексты песен.
Прибалтийские ансамбли всегда тяготели к театрализации. И сейчас среди новых групп заметнее всего
Самым любопытным из новых московских ансамблей мне кажется «Центр». В их образе соединились три временных пласта: романтическая поэзия в духе символистов начала века, внешность (костюмы, прически) тридцатых годов и нервный рок последнего пятилетия. Сенсацию в нынешнем сезоне произвела первая запись дуэта «Тандем» — великолепно сконструированный, полный звуковых находок «электро-поп». Хотя все больше музыкантов отходит от хард-рока и перенимает новую манеру игры, по-настоящему новых идей пока немного — куда чаще встречаются имитации «Police» или «Madness»…
Извечная проблема с любительскими ансамблями — недостаточность информации о них. Выступая крайне редко или не выступая на публике вообще, они рискуют так никогда и не показать себя. Даже если они из Москвы… А что уж говорить о группах, рассеянных по нашей огромной территории! К сожалению, сведения о любительских рок-исполни-телях из Свердловска, Новосибирска или Душанбе доходят лишь по случайности. В последние годы были созданы рок-клубы, объединяющие всю «электрическую самодеятельность» в Ленинграде и Риге. Подобной ассоциации всесоюзного уровня, увы, еще нет.
Популярность отечественной рок-музыки, достигнув пика в 1980–1981 годах, сейчас, как мне кажется, несколько уменьшилась. Одна причина — общий крен молодежного вкуса в сторону музыки более спокойной и комфортабельной (итальянский поп; его советский эквивалент— Юрий Антонов). Другая причина — явный застой в «профессиональном» роке, вызванный доминированием однообразных групп, играющих «тяжелый рок». Третья причина — пассивность ТВ и радио в плане пропаганды советского рока, оперативного информирования аудитории о новинках жанра. Многие популярнейшие группы можно услышать только на концертах — или «частных» концертных записях, которые пользуются огромным успехом в дискотеках…
И тем не менее ситуация не внушает пессимизма. Объективно говоря, советская рок-музыка сейчас сильна как никогда. Невероятно выросли технический уровень и профессиональная подготовка музыкантов. Что еще более важно — в рок пришло новое поколение двадцатилетних, со своими амбициями и своим видением мира. (Еще три года назад средний возраст участников большинства рок-групп колебался в районе ЗОлет…) Сцена стала разнообразной, противоречивой («хард-рок» — «новая волна», «реалисты» — «романтики» и т. п.), — а конфликт, как известно, стимулирует. Короче, я вижу перспективу и предчувствую приход новых лидеров.
(Публикуется по рукописному оригиналу.)
Молодежный телеэкран
(беглый взгляд за кулисы)
В самый лютый для меня период — сразу после увольнения с работы — мне удалось пристроиться внештатным сотрудником в журнал «Юность» — за что большое спасибо Юрию Зерчанинову. Не проверни мы этой операции, меня могли бы замести по уголовной статье за тунеядство. В «Юности» я «спродюсировал» нашумевший круглый стол под названием «Рок-разговор», но в общем и целом музыкальная тема журнал мало интересовала. Чтобы оправдать свое пребывание, пусть и внештатное, пришлось закинуть удочку в совсем другой прудик… В статье о молодежных телепрограммах я с удовольствием написал о своих друзьях Викторе Крюкове и Андрее Кнышеве, с которыми нам в свое время удалось протащить через передачу «Веселые ребята» «Аквариум», «Машину времени» и даже «Центр». Разделы, посвященные «Что? Где? Когда?» и давно забытой программе «Вираж», были «обязаловкой». Самое обидное, что эту статью, на которую у меня ушла масса времени и нервов (интервью с режиссерами, общение с мерзостными «знатоками»…), так и не была напечатана — в силу
Такую песенку пел ансамбль «Аквариум» в программе «Веселые ребята» года два тому назад. «Глядя в телевизор…»— но на что конкретно? Многосерийный художественный фильм… футбол… концерт ко Дню милиции… А может быть, что-то с «молодежным уклоном»? «От всей души»? «А ну-ка, девушки»? «Молодежные вечера в Останкино»? Вряд ли. Скорее всего, в эти вечера юные влюбленные могут подышать воздухом.
Не так давно при анкетировании аудитории нескольких московских дискотек был зафиксирован один странный результат: лишь 23 процента опрошенных назвали просмотр телепередач в ряду своих любимых занятий в свободное время. Нет, это как будто не пресловутые «дискоманы», которым бы только «Монтану», «Адидас» и танцы до упаду. Нормальные ребята, которые любят читать книги, ходить в театры, заниматься спортом. Всесильность телевидения — популярное представление (жупел?) десятилетней давности: на него надеялись, его боялись (как же — теледети, «закатживого искусства»…), и никто в нем не сомневался. Сейчас, похоже, иные симптомы. Молодежь изменилась? (Конечно.) «Ящик» приелся, нужны новые формы? (Не исключено.) Передачи стали хуже? (?..) Нет, решать все это — не цель данных заметок. Мы просто кинем взгляд в «заэкранье» (прости, Алиса).
У телевидения есть свой ностальгический фетиш — это КВН («Клуб веселых и находчивых», поясняю посетителям дискотек): за команды болела вся страна, самодеятельные кавээнщики собирались чуть ли не под каждой крышей… Что ж, аналогичная по «отдаче» программа существует и сегодня, это
«На телевидении не надо придумывать новое драматургическое начало: достаточно перевоплощать старые схемы, старые фантомы», — так считает режиссер передачи Владимир Ворошилов. Его предыдущая программа называлась «Аукцион» и проходила по принципу, натурально, аукциона. Проходила настолько удачно, что после первой передачи в стране оказалась заблокированной телеграфная связь (ответы в Останкино надо было посылать по телеграфу) и с прилавков однажды за день исчезли разрекламированные в «Аукционе» никому не нужные консервы «Кальмар в собственном соку». (Странно: «Аукциона» уже 13 лет как нет, а кальмары по-прежнему в дефиците.) «Что? Где? Когда?» — понятно, рулетка. Казино у нас быть не может, но принцип-то есть! Великий принцип, породивший множество всего — от образов и коллизий у Достоевского до математического «метода Монте-Карло». Теперь вот и популярную передачу. Здесь не срывают банк, но получают в месяц до семидесяти тысяч писем — буквально в сотни раз больше, чем любая другая программа.
…Первая передача «Что? Где? Когда?» год лежала на полке. Но вот однажды раскритиковали и сняли с эфира очередной выпуск «А ну-ка, девушки!» и — делать что-то надо было — дали вместо нее некогда забракованную «рулетку». Ворошилов говорит: выпустили джинна из бутылки. Образ точный, поскольку неоднозначный: у мешков с письмами есть и обратная сторона.
Саша Бялко, один из популярных «знатоков», физик: «Популярность — жуткий минус. Это коверкает мою жизнь. Люди в автобусе пристают, в магазине оборачиваются… Я всем говорю, что это не я, просто очень похож… Маскировался, отращивал бороду — все равно узнают. Я ненавижу, когда в меня тычут пальцем, — приходится портить отношения с незнакомыми людьми… Завидую тем, кто плюет на это. Хотя еаь такие, которые как раз хотят, чтобы их все знали. Как Добчинский в „Ревизоре": скажите государю императору, что еаьтакой Добчинский… Это развращает, портит личность». Вопрос: почему же вы продолжаете участвовать в программе? «Я умоляю, чтобы меня отпустили, но говорят— нужен. Режиссер, редактор — хорошие люди, для себя лично они ничего не хотят— и я не могу им отказать. Надеюсь, что смогу убедить их в своей непригодности. Я ведь действительно выжат как лимон…»